Надери его и лапти плести

Обновлено: 29.04.2024

• ср. лычко или мн. лики, лыка, молодой луб, волокнистое, неокрепшее подкорье, со всякого дерева (под корою луб; под ним мезга, под нею блонь, молодая древесина). Подкорье молодой липы, идущее у нас особ. на лапти; луб, со старых лип, мочится, делится на мочало и идет на кулье. Кричать, будто черт с него лыка дерет. Кликали черти с лыками, незваного гостя. На то, на что с липы лыка дерут, ответ на вопрос: на что? за что? Их сам черт лычком вязал. Борода что помело, да ума ни лычка. Борода велика, а ума ни на лыко. Хоть лыком шит, да мылом мыт. лычный, да не лишний. лыком шит, да муж. Спутан из лычка, да набит ремешком. Хотя лыком шить, да начальники. Хоть лыком шит, да сосед. Хоть не стоит лыка, да ставь за велика. Возьмешь лычком, отдашь ремешком. Пожалеешь лычка, не увяжешь и ремешком. Лыко с ремешком не вяжись; порвется. Тот тужи, у кого ременные гужи, а у нас лыки да мочалы, туда ж помчали! ременных дорогою не починишь. Лыком по парче не шьют. Хуже лапотного лыка. Лыка не вяжет, пьян без языка. Не всякое лыко в строку. Не все лыком, да в строку. Пропадай собака и с лыком, лишь бы не судиться! избы лык не надерешь. Пока лыки дерутся, пота и с детками в лес. Не запасшись лыком, ходишь в ошметках. Выдерни лычко из-под кочедычка, скороговорка Лыко, сорочка, рубашка, шерстистая шкура на молодых рогах лося, оленя, которая лупится и сходит рубезками. Раннею осенью, когда лыко сходит, сохатый пилит рогами, трется. Лыко с рогов лавтаками валится, лохмотьями. Лычина, мочалка, волокно, лычко. Лычки, игра, жеребий; хватаются за концы согнутого вдвое пучка лык и если двое ухватятся за одно лыко, то целуются. Лычье ср. лыка. Лыковый, лычный, к нему относящ. или из него сделанный. Лычаки м. мн. лыковые, мочальные лапти. Худо, лычная пуга (кнут), а без пуги, того хуже. Золотая девка за лычным парнем. Лучше лычный мир, чем ременный суд! Лычник, лыкодер м. промышляющий диркою лык. Лычага ж. веревка свитая из лыка, мочала, мочалыга. Лычажный, мочалыжный. Лыковатый, волокнистый, на лыко похожий. лычага, да за воровину ответит. Молодость ременны гужи рвет, старость и на лычаге прет. Лычь ж. вост. лычья и лыч м. вят. клеч, трава огородных овощей, редьки, моркови, картофеля; у свекольника ботва, у гороха кить. Лыч ниж. типун у петуха. Лычеек м. один стебель лыча, стеблина. Лычма ж. вост. лыва, плавучий насос, перепутанный тростник, куга и поросли, носящиеся островом по воде. Оторванная часть берега, на тинистой речке. лыковце четыре, во ржаве два? вымя у коровы и у козы

Русские крестьяне. Такими их изобразил немецкий ученый и путешественник Адам Олеарий (1603-1671), трижды посетивший Русское государство в 1630-1640 годах.

Лапоть косого плетения относится к великорусским лаптям традиционного типа. Внизу - достаточно редко встречающийся лапоть, сплетенный из кожи.

"Подаяние". известный русский фотохудожник второй половины XIX века А. О. Карелин строил композиции своих произведений на манер художников-передвижников.

Одна из первых миниатюр из "Жития Сергия Радонежского", на которой изображен пашущий крестьянин, обутый в лапти. Начало XVI века.

Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI века показывает сразу и пахоту, и сев, и жатву. Обувь, в которую обуты работающие, выглядит весьма условной.

Лыжники, обутые в лапти, сопровождают сани. Гравюра из "Записок о Московии" дипломата Сигизмунда Герберштейна, побывавшего в Москве в 1517 году.

В начале XX века Россию еще нередко называли страной "лапотной", вкладывая в это понятие оттенок примитива и отсталости. Лапти, ставшие своего рода символом, вошедшим во множество пословиц и поговорок, традиционно считали обувью беднейшей части населения. И неслучайно. Вся русская деревня, за исключением Сибири и казачьих районов, круглый год ходила в лаптях. Казалось бы, что сложного несет в себе тема история лаптя? А между тем даже точное время появления лаптей в жизни наших далеких предков неизвестно по сей день.

Принято считать, что лапти - один из самых древних видов обуви. Во всяком случае, костяные кочедыки - крючки для плетения лаптей - археологи находят даже на неолитических стоянках. Не дает ли это основание предполагать, что уже в каменном веке люди, возможно, плели обувь из растительных волокон?

Широкое распространение плетеной обуви породило невероятное разнообразие ее сортов и фасонов, зависящих, прежде всего, от сырья, использованного в работе. А плели лапти из коры и подкорья многих лиственных деревьев: липы, березы, вяза, дуба, ракиты и т.д. В зависимости от материала и плетеная обувь называлась по-разному: берестяники, вязовики, дубовики, ракитники . Самыми прочными и мягкими в этом ряду считались лыковые лапти, изготовленные из липового лыка, а самыми плохими - ивовые коверзни и мочалыжники, которые делали из мочала.

Нередко лапти именовали по числу лыковых полос, использованных в плетении: пятерик, шестерик, семерик. В семь лык обычно плели зимние лапти, хотя бывали экземпляры, где количество лык доходило до двенадцати. Для прочности, тепла и красоты лапти проплетали вторично, для чего, как правило, в ход шли пеньковые веревки. С этой же целью иногда пришивали кожаную подметку (подковырку).

Для праздничного выхода предназначались писаные вязовые лапти из тонкого лыка с черными шерстяными (а не пеньковыми) оборами (то есть тесьмой, закрепляющей на ногах лапти) или вязовые красноватые семерики . Для осенних и весенних работ во дворе более удобными считали высокие плетеные ступни , вовсе не имевшие обор.

Обувь плели не только из древесной коры, в дело шли и тонкие корни, а потому и сплетенные из них лапти прозывались коренниками. Модели, изготавливаемые из полосок ткани и суконных покромок, называли плетешками. Лапти делали и из пеньковой веревки - курпы, или крутцы , и даже из конского волоса - волосянники. Такую обувь чаще носили дома или ходили в ней в жаркую погоду.

Техника плетения лаптей была тоже очень разнообразной. К примеру, великорусские лапти, в отличие от белорусских и украинских, имели косое плетение - "косую решетку", тогда как в западных районах бытовал более консервативный тип - прямое плетение, или "прямая решетка". Если на Украине и в Белоруссии лапти начинали плести с носка, то русские крестьяне делали заплетку с задника. Так что о месте появления той или иной плетеной обуви можно судить по форме и материалу, из которого она изготовлена. Например, для московских моделей, плетенных из лыка, характерны высокие борта и округлые головки (то есть носки). Северный, или новгородский, тип чаще делали из бересты с треугольными носками и сравнительно низкими бортами. Мордовские лапти, распространенные в Нижегородской и Пензенской губерниях, плели из вязового лыка. Головки этих моделей имели обычно трапециевидную форму.

Редко кто в крестьянской среде не умел плести лапти. Сохранилось описание этого промысла в Симбирской губернии, где лыкодеры отправлялись в лес целыми артелями. За десятину липового леса, арендованного у помещика, они платили до ста рублей. Снимали лыко специальным деревянным пырком, оставляя совершенно голый ствол. Лучшим считалось лыко, добытое весной, когда на липе начинали распускаться первые листочки, поэтому чаще всего такая операция губила дерево (отсюда, видимо, и известное выражение "ободрать как липку").

Тщательно снятые лыки затем завязывали по сотням в пучки и хранили в сенях или на чердаке. Перед плетением лаптей лыко в течение суток обязательно отмачивали в теплой воде. Затем кору соскабливали, оставляя луб. Из воза лык - от 40 до 60 пучков по 50 трубочек в каждом - получалось приблизительно 300 пар лаптей. О скорости плетения лаптей различные источники говорят по-разному: от двух до десяти пар в день.

Для плетения лаптя нужна была деревянная колодка и, как уже говорилось, костяной или железный крючок - кочедык . Особого навыка требовало плетение запятника, где сводились все лыки. Связать петли старались так, чтобы после продержки обор , они не кривили лаптя и не трудили ноги на одну сторону. Есть легенда, что сам Петр I учился плести лапти и что сплетенный им образец хранился среди его вещей в Эрмитаже еще в начале прошлого (XX) столетия.

Сапоги, отличавшиеся от лаптей удобством, красотой и прочностью, для большинства крепостных крестьян были недоступны. Вот и обходились лаптями. О недолговечности плетеной обуви свидетельствует поговорка: "В дорогу идти, пятеры лапти сплести". Зимой мужик носил одни лапти не более десяти дней, а летом в рабочую пору стаптывал их в четыре дня.

Жизнь крестьян-лапотников описана многими русскими классиками. В рассказе "Хорь и Калиныч" И. С. Тургенев противопоставляет орловскому мужику калужского оброчного крестьянина: " Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах" .

Как видим, даже для зажиточного крестьянина сапоги оставались роскошью, их надевали лишь по праздникам. Своеобразный знаковый смысл кожаной обуви для крестьянина подчеркивает и другой наш писатель, Д. Н. Мамин-Сибиряк: " Сапоги для мужика самый соблазнительный предмет. Никакая другая часть мужицкого костюма не пользуется такой симпатией, как именно сапог ". А между тем кожаная обувь ценилась не дешево. В 1838 году на Нижегородской ярмарке пару хороших лыковых лаптей можно было купить за три копейки, тогда как самые грубые крестьянские сапоги стоили в ту пору не менее пяти-шести рублей. Для крестьянина-земледельца это большие деньги, чтобы собрать их, нужно было продать четверть ржи, а в иных местах и более (одна четверть равнялась почти 210 литрам сыпучих веществ).

В письменных источниках слово "лапоть", а точнее, производное от него - "лапотник" впервые встречается в "Повести временных лет" (в Лаврентьевской летописи): " В лето 6493 (985 год. - Прим. Д. О. ), иде Володимеръ на Болгары съ Добрынею съ уемъ своимъ въ ладьях, а Торки берегомъ приведе на конихъ, и победи Болгары. Рече Добрыня Володимеру: съглядахъ колодникъ оже вси въ сапозехъ, сим дани нам не даяти, поидем искать лапотников. И сотвори Володимеръ с Болгары миръ . "

В другом письменном источнике эпохи Древней Руси, "Слове Даниила Заточника", термин "лыченица" как название вида плетеной обуви противопоставляется сапогу: " Лучше бы ми нога своя видети в лыченицы в дому твоемъ, нежели в червлене сапозе в боярском дворе ".

Историки, однако, знают, что названия вещей, известных по письменным источникам, не всегда совпадают с теми предметами, которые соответствуют этим терминам сегодня. К примеру, "сарафаном" в XVI веке называли верхнюю мужскую одежду в виде кафтана, а "ширинкой" именовали богато вышитый шейный платок.

Интересную статью по истории лаптя опубликовал современный петербургский археолог А. В. Курбатов, который предлагает рассматривать историю лаптя не с точки зрения филолога, а с позиций историка материальной культуры. Ссылаясь на накопленные за последнее время археологические материалы и расширившуюся лингвистическую базу, он пересматривает выводы, высказанные финским исследователем прошлого века И. С. Вахросом в очень интересной монографии "Наименование обуви в русском языке".

В частности, Курбатов пытается доказать, что плетеная обувь начала распространяться в России не ранее XVI века. Более того, мнение об изначальном преобладании лаптей среди сельских жителей он относит к мифологизации истории, как, впрочем, и социальное объяснение этого явления следствием чрезвычайной бедности крестьянства. Эти представления сложились, по мнению автора статьи, в среде образованной части российского общества лишь в XVIII веке.

И действительно, в опубликованных материалах, посвященных широкомасштабным археологическим исследованиям в Новгороде, Старой Ладоге, Полоцке и других русских городах, где был зафиксирован культурный слой, синхронный "Повести временных лет", не обнаружено следов плетеной обуви. А как же найденные при раскопках костяные кочедыки? Они могли, по мнению автора статьи, использоваться для иных целей - для плетения берестяных коробов или рыболовных сетей. В городских слоях, подчеркивает исследователь, лапти появляются не ранее рубежа XV-XVI веков.

Следующий довод автора: изображения обутых в лапти нет ни на иконах, ни на фресках, ни в миниатюрах лицевого свода. Самая ранняя миниатюра, где показан обутый в лапти крестьянин, - сцена пахоты из "Жития Сергия Радонежского", но оно датируется началом XVI века. К этому же времени относятся сведения писцовых книг, где впервые упоминаются "лапотники", то есть ремесленники, занятые изготовлением лаптей на продажу. В трудах иностранных авторов, посещавших Россию, первое упоминание о лыковой обуви, относящееся к середине XVII столетия, А. Курбатов находит у некоего Николааса Витсена.

Нельзя не сказать и об оригинальной, на мой взгляд, трактовке, которую дает Курбатов раннесредневековым письменным источникам, где впервые речь идет о лаптях. Это, например, приведенный выше отрывок из "Повести временных лет", где Добрыня дает Владимиру совет "поискать лапотников". А. В. Курбатов объясняет его не бедностью лапотников, противопоставленных богатым пленникам-болгарам, обутым в сапоги, а видит в этом намек на кочевников. Ведь собирать дань с оседлых жителей (лапотников) легче, чем гоняться по степи за ордами кочующих племен (сапоги - обувь, наиболее приспособленная для верховой езды, активно использовалась кочевниками). В этом случае слово "лапотник", то есть обутый в "лапоть", упоминаемый Добрыней, возможно, означает какой-то особый вид низкой обуви, но не сплетенный из растительных волокон, а кожаный. Поэтому утверждение о бедности древних лапотников, которые в действительности ходили в кожаной обуви, по мнению Курбатова, беспочвенно.

Все сказанное еще и еще раз подтверждает сложность и неоднозначность оценки средневековой материальной культуры с позиций нашего времени. Повторяю: зачастую мы не знаем, что означают термины, встречающиеся в письменных источниках, а вместе с тем нам не известно назначение и название многих предметов, найденных при раскопках. Однако с изложенными археологом Курбатовым выводами, на мой взгляд, можно спорить, отстаивая ту точку зрения, что лапоть значительно более древнее изобретение человека.

Итак, единичные находки плетеной обуви при раскопках древнерусских городов археологи традиционно объясняют тем, что лапти - прежде всего, атрибут деревенской жизни, тогда как горожане предпочитали носить кожаную обувь, остатки которой в огромных количествах встречаются в культурном слое при раскопках. И тем не менее анализ нескольких археологических отчетов и публикаций, по-моему, не дает основания считать, что плетеной обуви не существовало ранее конца XV - начала XVI века. Почему? А дело в том, что публикации (и даже отчеты) далеко не всегда отражают весь спектр обнаруженного археологами массового материала. Вполне возможно, что в публикациях ничего не говорилось о плохо сохранившихся обрывках лаптей либо их представили как-то иначе.

Для однозначного ответа на вопрос, носили ли в России лапти ранее XV века, необходимо внимательно просмотреть описи находок, проверить датировку слоя и т.д. Ведь известно, что существуют публикации, оставшиеся незамеченными, в которых упоминаются остатки плетеной обуви из раннесредневековых напластований Лядинского могильника (Мордовия) и Вятических курганов (Подмосковье). Лапти обнаруживали и в домонгольских напластованиях Смоленска. Сведения об этом, возможно, удастся обнаружить и в других отчетах.

Если бы лапти действительно получили широкое распространение только в позднем Средневековье, то в XVI-XVII веках они встречались бы повсеместно. Однако в городах фрагменты плетеной обуви этого времени обнаруживаются при раскопках весьма редко, в то время как детали кожаной обуви исчисляются десятками тысяч.

Теперь об информативности, которую несет средневековый иллюстративный материал - иконы, фрески, миниатюры. Нельзя не учитывать, что ее сильно снижает условность изображений, далеких от реальной жизни. Да и длиннополые одежды часто скрывают ноги изображенных персонажей. Неслучайно историк А. В. Арциховский, изучивший более десяти тысяч миниатюр Лицевого свода и обобщивший результаты своих исследований в солидной монографии "Древнерусские миниатюры как исторический источник", вовсе не касается обуви.

Почему нет необходимой информации в письменных документах? Прежде всего, из-за скудости и отрывочности самих источников, в которых меньше всего внимания уделяется описанию костюма, тем более одежды простолюдина. Появление же на страницах писцовых книг XVI века упоминаний о ремесленниках, специально занимавшихся плетением обуви, отнюдь не исключает того факта, что лапти еще раньше плели сами крестьяне.

А. В. Курбатов словно не замечает упоминавшегося выше фрагмента из "Слова Даниила Заточника", где впервые встречается слово " лыченица ", противопоставленное " червленым сапозем ". Никак не объясняется и летописное свидетельство 1205 года, где говорится о дани в виде лыка, взятой русскими князьями после победы над Литвой и Ятвягами. Комментарий Курбатова к отрывку из "Повести временных лет", где побежденные болгары представлены неуловимыми кочевниками, хотя и интересен, но тоже вызывает вопросы. Нельзя считать кочевой империей булгарское государство конца Х века, объединившее многие племена Среднего Поволжья. Здесь уже господствовали феодальные отношения, процветали огромные города - Болгар, Сувар, Биляр, богатевшие на транзитной торговле. К тому же поход на Болгар в 985 году был не первым (упоминание о первом походе относится к 977 году), поэтому Владимир уже имел представление о противнике и вряд ли нуждался в объяснениях Добрыни.

И наконец, по поводу заметок западноевропейских путешественников, побывавших в России. Они появляются лишь в конце XV века, поэтому более ранних свидетельств в источниках этой категории просто не существует. Более того, в записках иностранцев основное внимание уделялось политическим событиям. Диковинная же, с точки зрения европейца, одежда россиян их почти не занимала.

Особенный интерес представляет книга известного немецкого дипломата барона Сигизмунда Герберштей на, посетившего Москву в 1517 году в качестве посла императора Максимилиана I. В его записках есть гравюра, изображающая сцену езды в санях, на которой отчетливо видны обутые в лапти лыжники, сопровождающие сани. Во всяком случае, в своих записках Герберштейн отмечает, что на лыжах ходили во многих местах России. Четкое изображение крестьян, обутых в лапти, есть и в книге "Путешествие в Московию" А. Олеария, дважды побывавшего в Москве в 30-х годах XVII века. Правда, в тексте книги сами лапти не упоминаются.

У этнографов также нет однозначного мнения о времени распространения плетеной обуви и ее роли в жизни крестьянского населения раннего Средневековья. Одни исследователи подвергают сомнению древность лаптей, считая, что прежде крестьяне ходили в кожаной обуви. Другие ссылаются на обычаи и поверья, говорящие как раз о глубокой древности лаптей, например, указывают на их обрядовое значение в тех местах, где плетеная обувь давно предана забвению. В частности, уже упоминавшийся финский исследователь И. С. Вахрос ссылается на описание похорон в среде уральских старообрядцев-кержаков, не носивших плетеной обуви, но хоронивших покойника обутым в лапти.

Суммируя изложенное, отметим: трудно поверить, что широко распространенные в раннем Средневековье лыко и кочедыки использовались лишь для плетения коробов и сетей. Уверен, обувь, изготовленная из растительного волокна, была традиционной частью восточнославянского костюма и хорошо знакома не только русским, но и полякам, и чехам, и немцам.

Казалось бы, вопрос о дате и характере распространения плетеной обуви - весьма частный момент нашей истории. Однако в данном случае он затрагивает масштабную проблему различия города и деревни. В свое время историки отмечали, что довольно тесная связь города и сельской округи, отсутствие существенного правового различия между "черным" населением городской слободы и крестьянами не позволяют провести резкой границы между ними. Тем не менее результаты раскопок свидетельствуют, что в городах лапти встречаются крайне редко. Это и понятно. Обувь, сплетенная из лыка, бересты или других растительных волокон, больше подходила для крестьянского быта и труда, а город, как известно, жил в основном ремеслом и торговлей. Журнал "Наука и жизнь" не однажды рассказывал о старинной обуви - лаптях и даже учил, как сплести их самому. Напомним две относительно недавние публикации:

Лапти на Руси, равно как и в других странах Восточной Европы, - самая древняя обувь. Их носили с незапамятных времен вплоть до середины XX века главным образом крестьяне. Иногда не гнушались ходить в лаптях и состоятельные люди. Сегодня лапти можно причислить к вещам ушедшего века. По улицам в них никто не ходит. Да и настоящих плетуханов днем с огнем не сыщешь. Правда, продаются сувенирные лапти, технологию изготовления которых можно встретить в современной справочной литературе. Некоторые люди даже носят их дома как тапочки. Но, сплетенные упрощенным методом, они непрочны и далеки от тех, в которых и в зной и в стужу щеголяли наши предки. А вот как делать настоящие лапти, ни в старинных, ни в современных книгах не найти. Потому что умение это передавалось от отца к сыну и не нуждалось в описаниях. Между тем древнее ремесло забывать не стоит. Оно может пригодиться в самых разных ситуациях. В том числе и в экстремальных. Вдруг вы окажетесь на необитаемом острове (шутка). Или, не дай бог, вас уволят с работы. Вспомнится тогда и поговорка: "Станешь лапти плесть, как нечего есть". И потом - по старинной технологии можно ведь делать домашние тапочки из кожи. Чем не идея? Как плести настоящие лапти, рассказывает плетухан со стажем, майор в отставке Сергей Тихонович РЕДИЧЕВ из города Долгопрудный Московской области, чьи очерки "Истории с лаптями", "Сермяжная правда" были опубликованы в №№ 6, 10 журнала "Наука и жизнь" за 2000 год.

Автор статьи С. Т. Редичев показывает сотрудникам редакции, как нарезают из лыка концы для пары лаптей.

НЕ БЕРИСЬ ЛАПТИ ПЛЕСТИ, НЕ НАДРАВШИ ЛЫКА

В старину лапти носили и мужчины, и женщины, и дети. Обувь эта была очень удобной, легкой, просторной, "дышала", ноги ее не чувствовали. Исключено и мозоли натереть в ней.

Различный материал для изготовления лаптей был всегда под рукой. Обычно лапти плели из лыка * (здесь и далее см. "Словарик к статье" на стр. 86.) липы, вяза, ракиты, вереска (лычники), реже - из коры ивы (ивняки), а также из бересты (берестяники). Иногда их делали из тонких корней (коренники), разбитых ветхих веревок (курпы, крутцы, чуни, шептуны), из конских грив и хвостов (волосяники) и даже из соломы (соломеники).

Наилучшим является лыко из коры молодых, без единого сучка липок высотой 3-4 метра и диаметром у комля * около 5 сантиметров. Такие деревца обычно растут в чащобе - густо, как камыши. Срубишь их маленьким топориком под корень, надкусишь зубами узенькую ленточку прямо у комля и резким движением оторвешь ее. Образовавшаяся узкая бороздка вдоль дерева позволяет отделить трубку лыка от лутошки * . Из липового лыка лапти наиболее прочные и носимые в любую погоду, из вязового - красивые, но только для сухой погоды, плели их, как правило, для женщин. Из ивового лыка делают сувенирные лапти, для носки они не годятся.

Трубки лык заготавливали весной, в период сокодвижения, в большом количестве, чтобы хватило на год плести лапти для всей семьи. "Не запасшись лыком, ходишь в ошметках". Правда, зимой тоже можно заготовить лыко, если свежесрубленную липку положить в вольный дух хорошо протопленной русской печи, но это было исключением. Пучки трубок лыка хранили в сухом месте, как правило, на лопасах * , под самым коньком, а перед плетением их размачивали в колоде* с водой или в реке и раскатывали в каталки. Из каталок нарезали ленты длиной 2,5-3 метра и шириной, соответствующей размеру обуви. Обычно для женских лаптей 36-38 размеров ширина лент составляла 16-18 миллиметров, для детских - поменьше, для мужских - побольше. Каждую ленту заостряли с концов.

Лычные лапти плели в 5-12 строк (или концов) на колодке кочетыгом (как говорили у нас на Рязанщине), или кочедыком * . Строкой именовалась каждая полоса лыка в лапте. От фразы "не всякое лыко в строку", обозначавшей, что не всякое лыко годится для плетения лаптей, пошла поговорка "всякое лыко в строку" (то есть любая ошибка вменяется в вину). Лапти из пяти концов назывались пятериками, из семи - семериками, из девяти - девятериками.

Расположившись в избе на лавке и перекрестившись на образа в переднем углу, плетухан принимался за дело. Для лаптя-пятерика брал пять концов лыка (для пары - в два раза больше), цыновал их, то есть снимал кору, оставляя чистым луб * . Молодое лыко достаточно было просто поскоблить ножом-экономкой. Само плетение много времени не занимало. На пару лаптей мастеру требовалось часа три-четыре, не более.

Готовые, еще влажные лапти с целью удаления с них волокон и для придания им специфического аромата костра опаливали над огнем. В старину это делали над небольшим костром, разведенным на загнетке * , прямо перед входом в печь, или просто над горящей лучиной. Волокна быстро подсыхали и сгорали.

В нашем селе Кермиси плели в основном лапти-пятерики, редко семерики, но такой маститый плетухан, как дядя Матвей, плел и девятерики. Когда он проходил по селу в своих лаптях, да с белыми онучами * , аккуратно подвязанными оборами * , люди останавливались, любуясь изящной работой плетухана.

Самыми нарядными были лапти из вязового лыка. Недаром в них щеголяли сельские модницы: молодые женщины и девушки. Они надевали лапти на белые шерстяные чулки с черными шерстяными оборами, плетенными в три прядки. Красиво - глаз не отвести!

Для дома плели лапти без оборников * , они были несколько выше (глубже) и назывались по-разному: капцы, какаты, бахилки, коверзни, чуйки, бахоры, ступни, босовики, топыги.

Будничные лапти плели с учетом времени года. В добропорядочной семье они парами висели в сенях на жердочке в постоянной готовности. Так, например, отправляясь на покос, крестьяне надевали лапти редкого плетения, в один-два следа. В весеннюю и осеннюю распутицу к лаптям, особенно к детским, лыками прикрепляли колодки (рис. 1).

Нельзя было обижаться на лапти и зимой. Их укрепляли и утепляли третьим следом, то есть "подковыривали" свитыми из моченца * веревками, пенькой или сыромятной кожей. В мороз женщины носили лапти с толстыми шерстяными чулками, а мужчины - с онучами поверх шерстяных носков, что можно сравнить с валенками.

В нашей местности лапти не различались на правый-левый по внешним признакам, если не считать курочек * на головашке, которые должны смотреть в разные стороны. Это незначительное отличие не мешало заменить один изношенный лапоть другим из такой же пары.

В том случае, когда на обоих лаптях перетиралась, изнашивалась последняя подковырка, ее очищали кочетыгом и подковыривали новыми лыками или веревками.

Старики рассказывали мне, что на Северном Урале можно было увидеть и "непромокаемые" лапти из бересты. Берестяники были выше лодыжки и защищали ноги значительно лучше, чем мелкие лычники. Такие лапти, к примеру, Петр I приказывал воеводам доставлять для строителей Петербурга, ведь город-то строился на болоте.

ДЕЛО МАСТЕРА БОИТСЯ

А теперь за работу. Будем плести пятерики. Нам понадобятся: колодка (рис. 2) соответствующего размера, нож-косяк, кочетыг (рис. 3), брусок для заточки ножа и, конечно, заготовленные заранее каталки лыка.

Из хорошо размоченного в воде лыка нарезаем десять концов, очищаем их от задиров и неровностей, заостряем с обеих сторон и цынуем.

Лапоть состоит из следующих основных частей: подошвы (плетня) с каймой, головашки с курочками, проушин (ушек, обушников, заушников) и пятки с запятником (рис.4).

Процесс плетения лаптя, как и всякого объекта, начинается с закладки (закладывается дом, закладывается сад. ). Чтобы заложить лапоть-пятерик, надо взять пять концов лыка и разложить их лубяной * стороной вверх на рабочем столе или просто на колене так, чтобы, взаимно переплетаясь серединой длины под углом 90 о , они составили основу будущего лаптя (рис. 5). Заготовку разворачиваем так, чтобы концы располагались от себя 3 x 2 и к себе 2 x 3. (Для второго лаптя заготовку кладем в зеркальном отражении по отношению к заготовке для первого лаптя.) Далее правый из трех верхних концов (на рисунке он под номером 3) перегибаем на себя и переплетаем с двумя соседними концами. Теперь у нас получилось расположение концов от себя 2 x 2, а к себе 3 x 3 (рис. 6). Для образования уголков пятки загибаем под прямым углом крайние из трех концов слева и справа поочередно внутрь и проплетаем их: правый - влево (рис. 7), левый - вправо. В результате образуется пятка с одним курцем * посередине (рис. 8). Перегибаем правые и левые от себя концы (правые - от себя, левые - на себя), переплетаем их с остальными (рис. 9). Так полностью формируется пятка с пятью курцами по кайме. Все концы теперь расположены к себе по пять слева и справа (рис. 10). Для выравнивания каймы пятку надеваем на колодку и поочередно подтягиваем концы.

Продолжаем закладывание лаптя, перегибая концы то слева, то справа и проплетая их с остальными: левые - вправо, правые - влево. Чтобы лапти различались на правый и левый, у первого лаптя правые концы перегибаем на внешнюю, а левые - на внутреннюю сторону подошвы (рис. 11), у второго - наоборот. От этого зависит и расположение курочек на головашке.

После пяти пяточных курцев ведем отсчет их по кайме подошвы. Обычно в подошве - семь-восемь курцев. В процессе закладывания лаптя постоянно подтягиваем концы, уплотняя плетень, и проверяем длину подошвы по колодке. Следим также за тем, чтобы количество концов слева и справа всегда было по пять. Чем плотнее заложишь лапоть, тем более прочным и уковыристым * он получится. Значит, дольше будет носиться. И вид у него будет более благородный.

Когда подошва достигнет нужной длины (на колодке это соответствует углам головашки), начинаем формировать головашку, обратив внимание на то, чтобы с обеих сторон было по пять концов. Закладка головашки в чем-то сходна с закладкой пятки. Третий конец с правой стороны загибаем так, чтобы получился острый угол, и проплетаем через два соседних в левую сторону. Так же проплетаем два других конца с правой стороны. Получился правый уголок головашки (рис. 12). Три его конца смотрят внутрь головашки, два - наружу. Аналогично делаем левый уголок головашки: загибаем под острым углом средний из пяти левых концов, проплетаем его через два соседних конца в правую сторону, затем так же поступаем с двумя другими левыми концами. В результате - три конца левого уголка смотрят внутрь головашки, два - наружу. Переплетаем между собой по три средних конца. У нас опять получилось по пять концов слева и справа (рис. 13).

Надеваем лапоть полностью на колодку, подтягиваем концы, уплотняя головашку. Делаем это с помощью кочетыга.

Далее оформляем кайму головашки. Лапоть кладем на колени головашкой к себе. Левый из пяти правых концов, перегнув от себя, проплетаем вправо через все четыре конца и пропускаем под курцем плетня (рис. 14). Следующий конец также перегибаем от себя, проплетаем вправо теперь уже через три конца и пропускаем под следующим курцем плетня. Третий конец проплетаем через два оставшихся конца и тоже пропускаем под курцем. После этого с правой стороны два конца идут вдоль подошвы, а три смотрят в другую сторону (рис. 15).

Аналогично делаем левую сторону каймы головашки. Но здесь крайний правый конец перегибаем на себя и проплетаем влево через все четыре конца. Так же поступаем с двумя следующими концами. Теперь и с левой стороны концы расположились, как с правой. Подтягиваем их. Лапоть заложен (рис. 16). Начинаем его плести.

По два конца, идущих вдоль подошвы, оставляем на время в покое. В дальнейшем они пойдут на образование и на затяжку проушин.

Три правых и три левых конца, пропущенные под курцами подошвы, смотрят в разные стороны. Проплетаем их по подошве вторым следом (рис. 17). Затем нижний из трех концов, направленных в сторону головашки, выводим к центру головашки и делаем курочку. Для этого отгибаем конец назад, подворачиваем, образуя петлю, и пропускаем под ячейку того же следа, по которому он шел (рис. 18). Изменивший направление конец пускаем на плетение подошвы (рис. 19).

Когда концы доходят до каймы подошвы, подводим каждый под свой курец, перегибаем, как бы повторяя кайму, и пропускаем в другом направлении. При этом не имеет значения, наружу или внутрь направлена лубяная сторона лыка. При плетении третьего следа важно, чтобы лубяная сторона всегда была наружу, так как она прочнее, чем подкорковая. Здесь повороты делаем на уровне вторых ячеек от каймы, не перегибая лыка при изменении направления. Когда концы заканчиваются, надставляем лыки, оставшиеся при заготовке, и плетем дальше. Направление концов и сами клеточки плетения подсказывают, куда надо идти. В результате плетения ступня уплотняется, становится более упругой. Лапти считаются добротными, если сплетены в три следа.

По окончании плетения подошвы оформляем с обеих сторон проушины, для чего поочередно один из двух расположенных вдоль подошвы концов (тот, что крепче и лучше) скручиваем в жгут, вращая внутрь, в сторону колодки (это обязательное условие как для правой, так и для левой проушины). Чтобы скрутка была цилиндрической и не сворачивалась в процессе носки лаптя, вставляем в нее узкую полоску лыка. Частично скрутив левое ушко, обвиваем его вторым концом, затягиваем этот конец, выводим к центру головашки на вторую курочку, затем немного проплетаем по подошве (за счет двух концов, которые образовали курочки, головашка укрепляется на уголках, и этого для прочности ей достаточно, а вот подошва требует плетения не меньше, чем в два следа).

Примерно на середине расстояния от пятки до головашки протыкаем кочетыгом отверстие в кайме и пропускаем через него ушный конец изнутри (прошу обратить на это внимание, потому что, когда будем завязывать узел на самой пятке, данный конец надо продевать уже не изнутри, а снаружи). Продели, скрутили петлей, подтянули, и получилось ушко. Снова скручиваем ушный конец и ведем его в угол пятки. Подтягиваем, продеваем снаружи через отверстие, проделанное кочетыгом в кайме пятки, и завязываем узлом. Получилась левая проушина (рис. 20). Точно так же делаем правую.

После этого скручиваем оба конца проушин в одну сторону (от себя), свиваем их между собой два-три раза, и образуется запятник, или оборник (рис. 21). Концы от запятника пускаем лубяной стороной наружу на плетение подошвы.

Все концы, проплетенные по третьему следу, поворачиваем у края подошвы, пропускаем через две-три клеточки и отрезаем.

Лапоть готов. Снимаем его с колодки, поддев кочетыгом в области запятника. Таким же образом плетем второй лапоть, помня о том, что курочки на его головашке должны смотреть в другую сторону. Сплели? Получилась пара. А у нас в Кермиси говорили: есть обуванье. Остается привязать к лаптям оборы, ноги обернуть летом портянками, зимой онучами, переплести оборы крест-накрест до колена - и в добрый путь, плетуханы! По улице, конечно, не пойдешь, но своих близких в новогоднюю ночь повеселить можно. Если к тому же соответствующим образом одеться. Да еще частушку спеть: "Эх, лапти мои, круты головашки. Кто их плел-ковырял, тому по лобашке".

СЛОВАРИК К СТАТЬЕ Лыко - молодой луб, волокнистое, неокрепшее подкорье со всякого дерева (под корою луб, под ним мезга, под нею блонь, молодая древесина).

Комель - нижняя, прилегающая к корню часть дерева, растения, волоса, пера; толстый конец бревна.

Лутоха, лутошка - липка, с которой снята кора, содрано лыко (пословица: "Гол как лутошка, бос как гусь"; загадка: "Кину с блошку, вырастет с лутошку?", ответ: конопля). Лутошками называют также тощие, сухие ноги.

Лопас - сеновал, сенное сушило.

Колода - большое корыто грубой отделки.

Кочедык - плоское изогнутое лапотное шило. В разных местностях его называли по-разному: кочадык, кодочиг, коточик, костыг, кочетыг.

Луб - внутренняя часть коры молодых лиственных деревьев, а также кусок, полоса такой коры, лыко (используется для изготовления веревок, корзин, коробов, плетения рогож и т.п.). Луб хорошо снимается в теплую, сырую, ветреную погоду.

Загнетка, загнет, загнивка - углубление в шестке русской печи, обычно в левой его части, куда сгребаются горячие угли.

Онуча - кусок плотной суконной материи, навертываемый на ногу при ношении лаптей или сапог.

Оборы - особым способом сплетенные веревки, завязки у лаптей.

Оборник - род петли, образованной концами проушин на запятнике лаптя, в которую продевали оборы.

Моченец - лен или конопля, вымоченные для обработки. Сырое конопляное волокно после одной мочки, обмятое и очищенное, использовалось на витье веревок, на подковырку лаптей.

Курочка - декоративный элемент в виде уголка на головашке лаптя.

Лубяная сторона - поверхность лыка, которая примыкает непосредственно к дереву. Гладкая и более прочная в отличие от подкорковой, шероховатой.

Курцы - поперечные лыки, загибаемые по краям плетня. В плетне может быть до десяти курцев.

Уковыристый - плотно, добротно сплетенный лапоть.

Читайте в любое время

Автор статьи С. Т. Редичев показывает сотрудникам редакции, как нарезают из лыка концы для пары лаптей. Буквально за два часа он сплел на наших глазах добротные лапти в два следа. На выставке 'Пресса-2001' (см. 'Наука и жизнь' № 12, 2000 г.) Сергей Тихонович демонстрировал свое искусство посетителям стенда журнала 'Наука и жизнь'.

Читайте также: