Риторический стиль плетения словес его языковые особенности

Обновлено: 24.04.2024

Теоретик стиля - Епифаний Премудрый («Житие Стефана Пермского», «Житие Сергия Радонежского»). «Витийство словесное» наиболее пригодно для жизнеописания святых. В житийном стиле - святое и высокое, для чего нужна пышность стиля. Основные показатели стиля:

• Сложные слова (светозарный, суесловие, небопарный). Некоторые сохранились - суеверие, подобострастный.

• Много метафор, сравнений, перифраз (пушки - градобойные умышления). «Сытый стиль» - информативно бедный, но насыщенный сло­вами. Плеоназмы.

• Слова с отвлеченными суффиксами - благочестие, сетование.

• Именные сочетания особого типа - составлены из антонимических слов - чиститель осквернённым.

• Отвлеченные сравнения (князь славен как кедр в Ливане).

• Риторические вопросы и ответы.

• Однотипность синтаксических конструкций (ориентация на южнославянские тексты).
Уже первые произведения ведут к упрощению стиля. К 16 в. он значительно упрощается.
«Повесть о Петре и Февронии» - стиль «извития словес» уступает место информативному стилю.

«Задонщина» - текст свободен от излишества выразительных средств. Полногласные формы, которые разграничиваются от неполноглас­ных. Средства народной образности.

«Хожение за три моря» - отказ не только от стиля «плетения словес», но и от старославянского языка. Просторечие на всех уровнях - син­таксическом (присоединительные конструкции), лексическом (подворье, безводица, рухлядь, вар), морфологическом (много народу, стоять), фонетическом, диалектизмы. Попытки следовать летописному стилю - аорист, канцелярскому стилю.

В 16 в. начинает развиваться русская публицистика (особенно актуально в царствование Ивана Грозного - борьба с местничеством). Иван Пересветов. «Домострой». Переписка Грозного с Курбским.

Переписка Грозного с Курбским.

Курбский выдерживает церковнославянский стиль изложения (не «плетение словес»).

Грозный - стиль жестокого царя-самодура: церковнославянский, когда пишет о своей власти; грубое просторечие - когда описывает быт. Механическое слияние.

Курбский иронически относится к писаниям Грозного.

Домострой

Тоже слияние разных стилей. Составлен в Новгороде, переработан в Москве для зажиточной семьи.

Полное подчинение человека царю и Церкви, а внутри семьи - мужу. В начале (там, где поучение) - церковнославянский язык, дальше (там, где описывается, как вести хозяйство) - просторечие. Эти стили такие разные, что некоторые ученые считают, что Домострой написан разными авторами. Это неверно, просто предмет описания диктует стиль. Вторая палатализация - в первой части есть, во второй нет.

В 16 в. стиль плетения словес используется лишь частично, выходит из употребления. Элементы его содержатся и в произведениях 17 века (Симеон Полоцкий, протопоп Аввакум).

РЛЯ периода великорусской народности (к. 16-17 в.)

В 16 в. появляется книгопечатание и первые грамматики. В это же время появляются и первые русские словари для пояснения непонятных слов.

Появление первых печатных книг и необходимость их нормализации.

Состояние РЯ в московский период: преобладающий вид языка - церковнославянский язык на русской почве (в Киевский период - 2 язы­ка). Причина преобладания - роль Церкви в образовании государства Московского и укреплении власти Московских князей и царей.

ЛЯ народно-разговорного типа используется мало (Хожение за три моря, Слово о Куликовской битве (Задонщина), Житие Петра и Февронии).

Нужна была регламентация, создание грамматики, тем более что в 16 в. появляется книгопечатание, и первые книги - «Апостол», «Бук­варь», по которым изучали грамоту.

В конце 16 в. в западной Руси появляются первые грамматики. Их цель - уберечь тексты, которые представляли православную веру, от «пор­чи» (проникновения народно-разговорных элементов), то есть восстановить церковнославянскую грамматику.

Стиль «плетение словес» - особая манера повествования в исторических, публицистических, житийных жанрах русской письменности, которая стала восприниматься как образец наивысшей литературности.

Для придания изложению внешнего блеска, цветистости, пышности, великолепия, торжественности, величавости в произведениях, написанных «украшенным слогом» использовалась следующая система художественно-изобразительных средств:

1. Д.С. Лихачев в статье «Средневековый символизм в стилистических системах древней Руси и пути его преодоления» писал:
«Произведения новой школы стремятся не столько к логическому убеждению, сколько к эмоциональному воздействию. Эмоциональный характер придают произведениям Восклицания, прерывающие изложение, и длиннейшие тирады, как бы не сумевшего сдержать своих чувств автора» (3,с. 51). В этом замечании для нас важным является то, что особенностями «произведений новой школы» являются длиннейшие тирады», которые являются весьма показательными для стиля «плетения словес», поскольку показывают его особенности на текстовом уровне. Авторы применяют прием риторической амплификации, в результате последовательного применения этого стилистического приема микротемы приобретают формы более или менее замкнутых в стилистическом отношении фрагментов изложения, передающих особое эмоциональное состояние автора - формы риторических тирад, совокупность которых и составляет ткань произведения.

2. Сложные слова, образованные по древнегреческим словообразовательным моделям, являющиеся средством реализации экспрессии, культивируемой книжниками эпохи «плетения словес»: христолюбивый, благоверный, благородный («Слово и житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича»); храбродобропобедный («Повесть о прихождении короля Литовского Стефана Батория…») и др.

3. Книжные слова с суффиксами отвлеченной семантики: благочестие, сетование, скорбь и др. («Слово и житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича») и др.

4. Метафорическое словоупотребление: например, «Люди темные, не понимающие языка Божией благодати» («Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого) и др.

5. Именные сочетания слов — антонимов: «Что еще тя нареку? Вожа заблужьшим, обретателя погыбающим, наставника прелщеным, руководителя умоь ослепленым, чистителя оскверненым, взискателя расточеным, стража ратным, утешителя пеалным, кормителя алчущим, подателя требующим, наказателя несмысленым, помощника обидимым. » («Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого) и др.

6. Игра слов на базе понятийной или структурно—грамматической общности: «А пермскую грамоту един чернець сложил, един составил, един счинил, един калогерь, един мних, един инок, Стефан глаголю присно помнимии епископ, един в едино время, а не по многа времена. един единому богу моляся. )) (38: 186). Един в контексте «Жития» имеет значение ‘один, без других’; въ едино время — ‘быстро’, единаго бога — ‘одного только бога’.

7. Многочисленные сравнения, которые ориентированы на изобразительные свойства слов (символичность, экзотичность и т.п.): князь Дмитрий Донской «во всем мире славен бысть, яко кедр в Ливане умножися и яко финик в древесех процвете…» («Слово и житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича») и др.

8. Тавтологическое словоупотребление: «И евангелисты благовествовали, проповедники проповедовали, исповедники исповедывали…» («Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого) и др.

9. Словоупотребление, усиливающее гиперболичность характеризуемого. Такое словоупотребление иногда может принимать форму олицетворения: «. . . а нас сирых оставил еси, пастуше нашь добрый? Оставил еси свое стадо заблужатися и скитатися по горам, горопленным и волкохищным бытии» («Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого) и др.

10. Многочисленны перифрастические построения, расцвечивающие торжественно - велеречивый фон авторского повествования: «Горе, горе нам, како лишени быхом добра пастуха и правителя!» («Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого) и др.

11. Риторические вопросы, обращения и клишированные обороты речи: «Кто же ли тако попечется нами, овцами заблужшими?» («Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого) и др.

12. Однотипность синтаксических построений (концентрация однородных членов предложения, цепи придаточных предложений):
«Исперва убо сии Стефан много зла пострада от неверных пермян от некрещенных: озлобление, роптание, хноухнание, хуление, укорение, уничижение, досаждение, поношение и пакость, овогда убо прещение» («Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого) и др.

Второе южнославянское влияние как особое явление в духовной жизни православного славянства было открыто А. И. Соболевским на обширном материале средневековых рукописей. В статье «Южнославянское влияние на русскую письменность в XIV-XV вв.» он подытожил свои многолетние наблюдения: «Ясно, что между половиною XIV и половиною XV в. русская письменность подпала под очень сильное влияние южнославянской письменности и в конце концов подчинилась этому влиянию».

Второе южнославянское влияние (к. XIV –н.XVI вв.) - комплекс общественно-политических, искусствоведческих и лингвистических явлений. Вызвано оно было внутренними причинами развития Московского централизованного государства, а внешнее воздействие (падение Константинополя -захват столицы Византийской империи турками-османами в 1453 году) способствовало реализации назревших в самой Московской Руси противоречивых потребностей. В центре событий, по мнению Ф.П. Филина, оказалась потребность высших слоев общества (прежде всего высшего духовенства) возвысить Москву после падения Константинополя как «третий Рим, а четвертому не бывать», сделать русскую церковь центром мирового православия.

Завоевание Балкан турками вызвало приток болгарских, сербских и греческих духовных деятелей (Киприан, Максим Грек и др.) в Московскую Русь, в которой они искали убежище и возможность продолжения своего дела. «Но даже если бы такого притока не было, 2-е ю. в. все равно бы свершилось, -считает Ф.П. Филин. -Идея «Москва –третий Рим» не могла быть навязана извне».

Б.А. Ларин подчеркивает, что причиной 2-го ю. в. был и расцвет наук и письменности у балканских славян в XIV в. (за 100 лет до турецкого завоевания).

Результаты 2-го ю. в.

Изменения в графике

1.Появляются новые начертания букв, приближающие русское письмо к древнегреческому:

е → ἑ, а→ ἀ; появляются буквы, практически исчезнувшие к

XIV в.: ὠ, ѱ (пси), ѯ(кси).

2. С XIV в. пишут рь вместо старых ърили ьр.

3. Распространяется круглое написание вместо прежнего острого, ломаного: в.

5. Появляется ч вместо

(«раньше была «чаша», теперь «получаша»).

6. Воскрешается забытый с XIII в. знак Ѫ вместо у, причем, как сказано в одном из руководств, «красоты ради, а не истины».

7. Внедряются несколько шире, чем раньше, и идеографические элементы письма: око начинают изображать кругом с точкой ; слово Адам знаком @, человек —буква ч, обведенная кругом. начертание а, окруженное венчиком из крестиков, называлось «ворон», —и это было обозначением 10 миллионов.

Изменения в орфографии

1. Написание і перед гласными. В древнейших рукописях і употреблялось только в определенных словах, например Иісус, и затем как раз после восьмеричного, а не перед ним (с XIV в. пишут іи).

2. Написание сіа, великаа (без йотированного а).

3. Появляются написания влъкъ, длъгъ, пльнъ.

4. Становится правилом писать юсы в конце слова и в корнях: мѧсо, дѪхи др.

5.После плавных начинают писать ѣ: прѣдъ, прѣльсти, плѣнъ.

6. Заменяется старое русское ч на щ: нощь (вместо ночь).

7. Возвращается постепенно, к XVI в. старославянское сочетание жд, которое в ХІІІ-ХІVвв. полностью исчезло. Вместо рожество пишут рождество.

Изменения в пунктуации

Обогащается пунктуация. До XIV в. наши рукописи знают точку как знак, примерно соответствующий запятой, затем двоеточие для обозначения более долгой паузы и точку с запятой, соответствующую нашему знаку вопросительному. В XIV в. появляется запятая в том же значении, в каком мы ее употребляем; меняются функции точки, точки с запятой и двоеточия, приближаясь постепенно к современному значению.

Изменения в грамматике

1. Имена прилагательные м. р. ед. ч. в им. п. получают окончание –ый(-ий) вместо –ой: злый, слепый.

2. Имена прилагательные м. р. ед. ч. в р. п. получают окончание –-аго(-яго): злаго; ж. р., ед. ч. в р. п. --ыя(-ия): красныя.

3. Активизация форм имперфекта, аориста, супина (Иду ловитъ рыбу).

4. Активизация оборота «дательный самостоятельный»:

Нам же тогда живущим в селе Воробьеве, да те же наши изменники возмутили народ, якобы и нас убити» (Послание И. Грозного князю Андрею Курбскому).




Эти южнославянские нововведения широко проявляются в церковном письме, но почти не проникают в светские памятники и деловую письменность.

Положительное значение 2-го ю. в. заключается в том, что усиление связи с балканскими странами имело большое значение для поддержки религии, церковной письменности в пору, наиболее тяжелую для русского народа, когда единство веры было важной силой, побуждавшей бороться с монголо-татарским игом.

Процесс реставрации старокнижных традиций

Со второй половины XV в., по мнению Б.А. Ларина, начинается другой процесс, который следует противопоставить процессу 2 -го ю. в., -процесс реставрации старокнижных традиций в литературном языке.

Процесс реставрации был гораздо глубже, значительнее, имел более существенное значение в истории литературного языка, чем 2-е ю. в.

Существовало убеждение, что наша древняя домонгольская письменность сохранила православие в большей чистоте, чем позднейшая, эпохи монголо-татарского завоевания, в этом заключается огромное культурное значение русской письменности ХІ-ХІІ вв. Желание распространить свою власть, по крайней мере, свой авторитет и влияние в других славянских землях, неизбежно приводило к мысли о необходимости освободить русский литературный язык от всяких чисто местных, московских, особенностей, чтобы сделать его общеславянским литературным языком.

Несмотря на то, что этот процесс затронул небольшой круг литературы религиозного характера, он оказал тормозящее, сдерживающее влияние, замедлил образование национального языка.

Б.А. Успенский подчеркивает, что церковнославянско-русская диглоссия сохраняется, поскольку сферы употребления этих языков остались прежними, однако по-прежнему отсутствуют переводы с одного языка на другой.

II. ЭВОЛЮЦИЯ КНИЖНО-СЛАВЯНСКОГО ТИПА ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА В XIV – НАЧАЛЕ XVI ВЕКА. СТИЛЬ «ПЛЕТЕНИЯ СЛОВЕС».

Изменения, произошедшие в русском литературном языке в результате 2-го ю.в. и процесса реставрации старокнижной традиции, отразились не только на уровне языковых единиц, но и на уровне текста.

Широко распространилась книжная, риторическая манера выражения, которую современные исследователи называют «украшенным слогом», а книжники того времени – «извитием словес», или «плетением словес».

«Плетение словес» культивировалось именно в книжно-славянском типе языка, поэтому его наличие было наиболее характерным признаком, на основе которого различались книжно-славянский и народно-литературный типы языка.

Так же, как в древнерусской книге страницы сплетались между собой и прочно крепились к переплёту, так и слова заплетались в витиеватые предложения и окружались рамкой из красивого и сложного орнамента. Книга была единым символическим пространством, где, например, текст составлялся подобно графическим украшениям. Эта редкая, несколько загадочная и искусная техника получила название «плетение словес».

Плетение словес возникает в конце XIV — начале XV веков. Момент во многом переломный: в искусстве появляются новые темы, художники ищут новые приёмы, а авторы сочинений только-только начинают интересоваться человеческими чувствами. Однако средневековый свод правил и положений всё ещё нависает над волей творца и сковывает его инициативу. В этой непростой ситуации древнерусские книжники изобретают компромисс: не нарушая старых канонов, они «прокачивают» сами способы изложения – теперь язык становится таким же изощрённым и оригинальным, как и книжные украшения – орнаменты, оплетающие заставицы и рамки. Сложно даже сказать, слова ли копировали плетёнку орнамента или орнамент рисовался как одна большая фраза с потайным смыслом, который только предстояло разгадать.

Этот новый, но всё такой же содержательный и символический стиль, приходит на Русь из Византии через Сербию и Болгарию. Однако речь не идет о простом копировании, русский стиль плетения стал самостоятельным, а технические приемы, которыми пользовались древние мастера, нигде больше известны не были.

Плетение словес – это своеобразный словесный орнамент, в котором причудливым образом сочетаются созвучные слова, синонимы, особым образом нагнетаются сравнения и эпитеты. Вместе с ним на страницах книг появляется и плетёный рукописный орнамент, лучшие образцы которого рисовались в Новгороде, Пскове и Троице-Сергиевой лавре. Он появился из так называемого тератологического орнамента – орнамента, в котором причудливо переплетались диковинные и фантастические звери, невиданные птицы и сказочные растения.

Рукописный орнамент, несмотря на определенный канон, никогда не повторялся. Со временем он становится только вычурнее, изысканнее и декоративнее. Иногда рисунок как будто специально перегружался деталями, вьюны и завитушки заполняли собой всё свободное место, перекидывались на буквицы и нависали над словесным рядом подобно ниспадающим садам Семирамиды.

Признанными мастерами такого стиля были художники Троице-Сергиева монастыря. А одним из непревзойденных умельцев плетения словес был Епифаний Премудрый, умевший доводить прозаический текст до состояния поэзии. Вот яркий пример плетения словес Епифания Премудрого, в котором, кстати, автор сам указывает на свой неповторимый стиль.

«…Да и аз многогрешный и неразумный, последуя словесем похвалении твоих, слово плетущи и слово плодящи, и словом почтити мнящи, и от словесе похваление събираа, и приобретав, и приплетав, паки глаголя: что еще тя нареку, вожа заблуждьшим, обретателя погыбшим, наставника прелщеным, руководителя умом ослепленым, чистителя оскверненным, взискателя расточеным, стража ратным, утешителя печалным, кормителя алчющим, подателя требующим, наказателя несмысленым, помощника обидимым, молитвеника тепла, ходатаа верна, поганым спасителя, бесом проклинателя, кумиром потребителя, идолом попирателя, богу служителя, мудрости рачителя, философии любителя, целомудрия делателя, правде творителя, книгам сказателя, грамоте перьмстей списателя».

Древнерусские авторы называли подобное письмо «словесной сытостью». Но за чисто внешним излишеством, ненужным на первый взгляд перечислением, строго выдержанным ритмом и шумным витийством скрывается тихая медитация, в которой читатель сам не замечает, когда от игры со словами он переходит к смыслу того, что за ними лежит. Определённый ритм нужен Епифанию, чтобы привести читателя в экстаз и заставить его удивляться святым и его деяниями (в основном, словеса плели в житиях).

В качестве материала для словесного орнамента древние мастера брали цитаты из Священного писания. В результате такие компиляции становились словесным узором, который был вдвойне символичным. Иногда в текстах не было почти ни одного авторского слова, так что он был целиком сплетен из цитат, взятых из разных частей Библии, однако бережно собранных и соединенных по смыслу.

Плетение словес в конечном счёте стало сродни восточным техникам вышивания ковров, где мастерство и сложность вышивки были гарантией того, что второго такого ковра никто не сошьёт. Однако как таковых авторов в то время ещё не было – они считались лишь мастерами-искусниками, накладывающими на страницы древних книг слово и волю Божью в виде самого сложного словесного и рукописного орнамента.

19) Эволюция книжно-славянского типа языка Московского государства в 14 –нач.16вв.

В Московский период огромным влиянием пользовался книжно-славянский язык. Его развитие и обособление было вызвано как экстралингвистическими, так и внутриязыковыми факторами. Этот тип языка употреблялся для языка духовной лит-ры, повествовательно-исторической и публицистической лит-ры и в новых появившихся жанрах ораторского типа. К важнейшим типам добавляется использование архаизмов, то есть неупотребительных в современной речи форм.
Второе южнославянское влияние – внешний процесс, отразившийся на внешнем облике русских книг. Это изменения русской графики и орфографии под влиянием болгарской и сербской, испытавших в свою очередь, влияние греческого алфавита и орфографии. Влияние этого процесса сказывается в восстановлении букв, не обозначающих звуков живой русской речи 15-17вв.: омега, кси, пси, фита, ижица, в употреблении и смешении Ь и Ъ, также не обозначающих живых звуков в исследуемый период, в написании слов с плавными до гласных, свойственном южнославянским языкам и не характерном для РЯ, в написании i (и десятиричное) перед гласными. Под влиянием южнославянских церковных книг в русских памятниках 15-16вв. увеличивается количество титлов (надстрочных знаков, указывающих на сокращенное написание слов). В книгах 15-17вв. изменилось начертание букв, многие из которых стали напоминать буквы греческого алфавита. В текстах появились идеографические элементы.
Второе южнославянское влияние – влияние церковной литературы южнославянского языка на язык памятников. По своему происхождению южнославянское влияние не столько иноязычное, сколько архаизирующее (активизация церковно-славянского языка раннего периода). Был основан институт Книжная Справа – для исправления текстов. Орфография противопоставлялась живому произношению. В некоторых книгах появляется знак придыхания. Появляются новые начертания букв (по греческому образцу: вместо остроугольных – округлые очертания). Увеличивается число титлов. Возвращаются слова в старославянской огласовке (врех-верх, влок-волк). Были восстановлены некоторые грамматические формы (Звательный падеж, аорист, перфект, +квамперфект, имперфект). Активизируются словообразовательные элементы (-ство, -тель). Широко вводились в практику идеографические знаки (крест в кружочке – смерть).

С 14 по 17 вв. С сер. 12 в. Киев. гос-во приходит в упадок: набеги кочевников, княжеские раздоры, братоубийство - ослабление, усиление центробежных тенденций, распад единого гос-ва, единой народности - единого Я.
На терр. Др. Руси формир. 3 нар-ти:
• великорусская (С-В)
• украинская (Ю-З)
• белорусская (З)
Этот процесс влечет за собой распад един. Я и формир. на его базе 3х языков на разл. диалект. базах. Т.о. с 14 в. м/говорить о 3х Ях (в т.ч. и лит-ных)
Наиб. знач. явл-м, кот. повлияло на судьбы руксского народа, стало явлен. и уркпл. рус. Моск. гос-ва (Юрий Долгорукий). Моск. князья проводили политику объедин. всех рус. земель. Наиб. активным в этом отнош. был Иван Калита.
1. Моск. кн-я получили титул великие
2. Дмитр. Донской берет на себя защиту всех рус. земель, борется с литовцами и татарами на З и В соответственно.
3. Из Владимира в Москву переезжает митрополит - религиозн. центр
Только при Иване3 Москва увелич. втрое: присоед. Новгорода, Твери, Пскова, Рязани, Казани. Об этом периоде Д.С. Лихачев пишет, что «Это время идеологич. подготовки создания рус. национ. гос-ва. Оно хар-ся возрождением всех сил об-ва и стремлением вернуть те достижения, кот. были в период нац. свободы».
Южнослав. извод ЦСЯ воспринимается как образцовая модель, на которую надо ориентироваться, т.е. речь идет не о заимствовании старой, чужой нормы, а о возвращении к общей, ЦС нормы, к ее исход. состоянию.
1) она архаична - наиб. авторитетна
2) она более тесно связ. с греч. культ. трад.
Винокур писал, что это возвращение подчеркивает преемств. связь м/д Москвой и Киевом. На развитие истории и ЛЯ в этот период оказало падение Константинополя (1453), кот. был центром христ. (правосл) религии. Целый ряд книжников отправл. на Север. Подъем культуры приводит к подъему риторич. литры, а эта литра нуждалась в пышных, торж. ср-х, кот. были выработаны в церк. красноречии Киевского периода.
Появл. новый стиль - плетение словес:
- осложн. синтаксис
- закругленность фраз
- больш. колво повторов
- ритмич. орг-я прозы
- исп-е тропов и фигур в большом кол-ве.
Позиции нового стиля были подкрепл. проводившейся в то время правкой церк. книг, кот. провод. под рук-м митр. Киприана. Цель: устранение разночтения и вариантов написания. Правка эта имела пурификаторский и реставрационный характер. Образцом служили пам-ки 1 периода. Фактически она превратилась в реформу графики и орфографии, но и коснулась стилистики. Акад. Соболевский называет этот процесс Iiм Южнославянским влиянием. В этой правке нужно выделить 2 стороны:
субъективную - стремление очистить ЦСЯ
объективную - 2ЮСВ
2ЮСВ охватывало всю кльтуру, пр.вс. графику и орфографию.

ГРАФИКА
1) Восстанавл. полуустав торж. письмо, хар-ное для РусПам-в (в прот. скорописи)
2) Восстанавл. вышедшие из употребл. буквы O,E,P(кси),D(пси),U(ижица),T(фита)
3) создаются ы, э
4) в соотв. со степ. dj уст-ся ЖД
5) Шире исп-ся идеографические знаки и эл-ты: - глаз, - глаза, - мертвец, - адам (человек)
Орфография
1) Устраняются j-тированные буквы, хар-ные для рус. произношения. Теперь: диакон, копиа
2) восстан. написания глухих после плавных влъкъ
3) восстан. архаичного написания г,к,х: «врагы, хытрый»
4) восст. бывшие написания, кот. ранее были нейтральными: вразе, руце, нозе
5) вводится всеобщее написание диграфа u
6) в конце слова смеш. ъ и ь - серб. влиян
7) вместо распр. angel& пишут aggel&* - от греч., если под титлом, то - *бес!
8) Новое орфогрфич. правило – до 1917! – п/д гласными пишется i - благiа
9) расширяется арсенал знаков препинания: вводится «,»(вм. «•»), «;» - близка к «?» + «“”» и знак переноса.
Все эти изменения касались церк. письм-ти и почти не отраз. в деловых док-тах (за иск. высоких царских грамот) - всеа, великаа
Морфология
Происходит тоже архаизация.
Восстан. старая система склонения, спряжения. Формы супина, зват. падежа, дв. числа, инфинитива на –ти. Между тем, в живом Я все эти восстан формы практич отсутствовали. В рез-те всех этих процессов, кн. Я начинает противопоставляться живому, они восприним. как разн. Языки (книжный – чужой, а в 17 веке - чуждый). На смену диглоссии приходит двуязычие (при диглоссии кн.Я тоже родной)
Меняется графика - торж. шрифт
Синтаксис
В резте 2ЮСВ он усложняется (п/в – в худ. речи). Возрожд. нек-е архаич. конструкции (Дат. Самост.)//Воскл междометие «О!»+Род.п.
Появляется одиночное отрицание (как норма)
Ранее хар-ным было двойное:
никто не пришел; ничего не хочу
дв. один.: бога ничто же выйде когда
Лексика
Новый стиль плетения словес требовал торж. средств. Они создавались по греч. образцам.
око радостный
тяжко умный
младорастущая (ветвь)
святозрачный
Созд. не т/сложные, но и обычные новые слова.
Суф. –тель-: - хвалитель, рассудительный.
Возн. новые стилист. противопост. пары:
чаю – жду
око – глаз
житие – жизнь
успение – смерть
усопшие – умершие

Значение 2ЮСВ опред. по-разному
Шахматов: отрицательно, считал, что оно тормозило развитие ЛЯ
Виноградов, Лихачев: положительно, т.к. оно послужило сближением ю-сл культур, способствовало нормализации Я, его обогащению.
Толстой, Успенский: 2 ЮСВ положилоначало разрушению диглоссии, форм-ю двуязычия - возникновение новых тенденций в развитии Я.


стиль "плетение словес"

стиль связан с произведениями теоретической основой которых было возникшее в Византии в 4-7вв. и вновь возродившееся в 14в. учение исихастов. Исихаизм (от гречч. - отрешенность, покой) представляет собой этико-аскетическое учение о пути единения человека с богом, восхождении чел. духа к божеству, "божественности глагола", необходимости пристального внимания к звучанию и семантике слова, служащего для называния сущности предмета, но часто не способного выразить "душу предмета", передать главное. Отсюда - стремление авторов широко использовать эмоционально-экспрессивные языковые средства для "выражения невыразимого". Автор термина "плетение словес" - книжник 14-нач.15в. Епифаний Премудрый (в "Житии Стефана Пермского"). Вначале новый слог распространен в литературе церковной, затем - в материалах общерусской летописи. Стиль требовал употребления слов, созданных по определенным словообразовательным моделям. Книжники как бы соревнуются друг с другом, создавая неологизмы, напоминающие греческие сложные слова, или употребляют сложные имена сущ. и прил., известные церк.лит-ре старшего периода (всеплодие, небопарный, треблаженная, огнезарный, солнцезарный, скоротечи, благосчастие, всечудный, всезлобный, быстромолнийный и т.д.). Обилие тропов и фигур: символы, метафоры, сравнения, эпитеты, образующие иногда длинную цепочку слов, характеризующих объект описания. Повтор синтаксических конструкций, лексем, членов предложения. Перифразы.
Стиль с одной стороны способствовал выработке новых форм художественной манеры письма, созданию новых поэтических средств выражения, вниманию к содержанию и звуковой оболочке слов, с другой стороны - усугубил разрыв между литературным языком и живой разговорной речью.


Идеологическая борьба в церковно-религиозной лит.второй половины 15-нач.16в. и ее отражение в развитии русского лит-го языка.

Борьба развернулась между заволжскими старцами и иосифлянами. Первые выступали против церковного и монастырского землевладения, декларировали монашеский аскетизм, отрешенность. Вторые выступали за право монастырей и церквей владеть землей и экономически обогащаться, отстаивали политическое влияние церкви. В ходе этой борьбы была создана обширная литература. У заволжских старцев, и прежде всего у их главы Нила Сорского, выработалась характерная манера выражения с соблюдением старинных традиций книжно-славянского типа языка, но в то же время отсутствием риторически-украшательных излишеств. Язык посланий Нила Сорского безупречен. Он использует и риторические вопросы, и метафоры, и сравнения, и антитезы, всегда соблюдая чувство меры.
Иосифляне, и особенно их глава Иосиф Волоцкий, были ближе к реальной действительности, касаясь деталей русского быта. В писаниях иосифлян есть и приметы разговорного русского языка, и самая пышная книжная риторика. Иосиф Волоцкий владел всеми выработанными формами речи, от высокого книжного до живого разговорного просторечия. В своих антиеретических посланиях Иосиф Волоцкий прибегает к пышной риторике, изобильно, не соблюдая чувства меры, использует различные словесные украшения, особенно метафоры, семантическим центром которых являются словосочетания типа буря печали, копие искушения.
Как известно, в итоге борьбы заволжских старцев и иосифлян победа оказалась на стороне последних. Это определило их значительное влияние в идеологической и литературной жизни 16 века.

Читайте также: