Зашил себе уши
Обновлено: 24.04.2024
«Павленский — художник, который прибил свои яйца к Красной площади» — факт, известный даже тем, кто думает, что художник вообще-то должен рисовать. О нём пишет англоязычная «Википедия» и издания в диапазоне от The Washington Times до Daily Mail, а культурные институции уровня «Гаража» включают документации его работ в исследовательские проекты. Правда, пока что большинство ограничивается описанием «эпатажных» акций, и только сам Павленский в интервью и лекциях терпеливо объясняет их смысл. Мария Михантьева пообщалась с художником, его соратниками и оппонентами и попробовала разобраться, что стоит за громкими заголовками, политическими лозунгами и строчками уголовного дела.
Ясным воскресным днём молодой человек, одетый во всё чёрное, подошёл к Институту судебной психиатрии им. Сербского. Он уже приходил сюда накануне — осматривал окрестные дворы, искал камеры наружного наблюдения. Ещё раньше внимательно изучил фотографии здания. Теперь же, остановившись у пожарной лестницы, почти мгновенно разделся догола, убрал одежду в рюкзак, достал из него устрашающих размеров нож, рюкзак отшвырнул подальше и быстро взобрался на стену. Уселся, свесив ноги, левой рукой оттянул мочку правого уха, полоснул ножом — и замер, глядя прямо перед собой.
«Пусть Павленский научится писать картины, как Ван Гог, а потом уже с ушами своими разбирается, — возмутится депутат и защитник традиционных ценностей Виталий Милонов. — Это не искусство, это диагноз». «Павленский — акционист, чьи работы идеально ложатся в наше время», — напишет правозащитница и участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова. И добавит: «Главное завоевание Павленского — Russia Today и „Вести“ называют его художником. Художником!»
Павленскому 31. Он принадлежит к поколению, которое ходило в школу в лихие девяностые, взрослело в нефтяные нулевые, а в середине десятых обнаружило себя в стране, где посадить могут за неправильное поведение в храме или чих на портрет должностного лица. Большинство верит, одобряет и поддерживает; меньшинство отвечает митингами, согласованными с властями. В 2011–2012 годах 30-летним казалось, что можно что-то изменить; к 2015-му многие смирились с выбором между «валить» и «не отсвечивать».
На бедной почве всегда произрастает мощное протестное искусство, но большая часть новых великих художников застревает в «узких кругах» и приятных компаниях себе подобных, поддаётся соблазнам коммерческого искусства или уходит в прямое политическое действие. Художник Павленский равноудалён от всех этих вариантов. Его знают, его акции обсуждают и, даже когда воспринимают их как выходку нелепого придурка, интуитивно понимают (или хотя бы переживают). Он сознательно не связывается ни с какими политическими силами или капиталами, живя в абсолютной свободе и такой же бедности. Но главное — он смог хакнуть власть и сделать так, чтобы полицейские, следователи, бюрократы всех мастей стали его соавторами.
— Чтобы быть художником, нужно уважать церковь и пить водку. А, ещё рыбалка. В общем, надо быть таким «нормальным мужиком».
За окнами снегом заметает «Апрашку» — дикий рынок, занимающий целый квартал исторической застройки почти в центре Петербурга. Пётр Павленский кидает в чашку щепоть туго скрученных чайных листьев из жестяной банки с иероглифами.
— Вершина карьеры — расписать храм. Или преподавать, — он заливает листья крутым кипятком и попутно рассказывает, как учился на художника.
Начиная с десятого класса то прогуливал, то оставался на второй год, потом ушёл в вечернюю школу, но посетил её всего три или четыре раза. Освободившееся время тратил на самообразование — ходил с друзьями в музеи, в Дом кино и читал всё, что попадалось под руку, от Кафки и Камю до Берроуза и Уорхола. Когда пришло время куда-то поступать, подумал: «Чем я вообще хочу заниматься? Рисовать люблю», — и пошёл в Художественно-промышленную академию имени Штиглица, в народе — «Муху». Он был наивен и, как многие, считал, что «рисовать» и «искусство» — понятия одного порядка.
Павленский поступил на факультет дизайна. Ему нравились теоретические предметы, которые полностью перестраивали сознание, но через два года на горизонте замаячила специализация — то есть надо было решить, чьи заказы выполнять всю оставшуюся жизнь. Работать от зарплаты до зарплаты и строить карьеру он не собирался — перед глазами стоял пример отца, который так и жил, но ничего не достиг, начал заливать и заедать разочарование и умер у холодильника в 49 лет, подавившись куском сырого мяса. Павленский хотел быть художником и решил продолжить обучение на факультете монументального искусства — самом традиционном, самом сложном для поступления и самом престижном. На подготовку и поступление ушло полтора года.
В 2011–2012 годах 30-летним казалось, что можно что-то изменить; к 2015-му многие смирились с выбором между «валить» и «не отсвечивать».
Примерно тогда же он познакомился с Оксаной Шалыгиной (встретил её в баре и тут же начал лезть с непристойными предложениями; она подумала: «Почему бы и нет?» — через полтора года у пары родилась дочь Алиса, ещё через два — Лиля). Оксана называет себя главой издательского дома, который сама же вместе с Павленским и основала; о своём прошлом говорит туманно. Их отношения никак не оформлены. «Слово „жена“ — это социально-политический конструкт, — объясняет Оксана. — Меня можно назвать подругой, близким человеком, соратницей». Сам Павленский говорит так: «человек, с которым у меня нет противоречий».
На втором курсе Павленский понял, что хвалёная «монументалка» готовит ремесленников, способных лишь оформлять интерьеры. «Людей обрабатывают, форматируют, — говорил потом в интервью. — И за шесть лет из потенциально хороших художников делают обслуживающий персонал». Когда был объявлен очередной набор в Школу молодого художника института «Про Арте», он подал заявку.
«Про Арте» — известное в арт-среде заведение, через которое прошли если не все, то большинство успешных петербургских художников. Конкурс в 2012/2013 учебном году составлял шесть человек на место. Павленский поступил, но и там не было счастья:
— «Про Арте» — тот же самый порожняк. Там учат заполнять грантовые заявки и генерировать стерильный контент, потому что ни один грантодатель не пойдёт на конфликт с системой.
В итоге Павленский не окончил ни академию, ни школу. Принципиально: получить диплом значило бы для него стать сертифицированным стандартом. Из «Мухи» он ушёл за год до конца, из «Про Арте» — через полгода после начала обучения. Позже в статье «О фатальной стандартизации практик современного искусства», написанной для их с Оксаной журнала, он будет ругать выставки за стерильность, кураторов — за поверхностность, художников — за стремление к комфорту, а современную систему искусства сравнит с культурной политикой сталинского режима. Хотя в одной проартевской выставке — в рамках Московской биеннале молодого искусства — всё-таки успеет принять участие.
Однажды в «Мухе» Павленскому задали тему «Апокалипсис», и он вместо очередного Судного дня изобразил на холсте женские гениталии, представив, как выглядит конец света для не родившегося ребёнка — преподаватели возмущались и взывали к христианской этике. За заданиями на религиозную тему следовали задушевные беседы о духовности. Воспоминания об этом выводят Павленского из себя: «Я видел, как мои друзья попадают в сложные ситуации. И всегда рядом оказываются какие-то непонятные люди, которые тащат в церковь. Проходит год — человек начинает говорить штампами, мыслить шаблонами».
Он пытался спорить (напиравшим на этику преподавателям напоминал о таком достижении христианства, как инквизиция) и троллить. В конце августа 2012 года в газете «Мой район» было опубликовано открытое письмо Павленского к протоиерею Всеволоду Чаплину. Он предлагал объединить усилия «для создания совместной исследовательской лаборатории по изучению суггестивного воздействия звуковых и визуальных раздражителей на когнитивные процессы человеческого мозга».
— Золото, иконы, запах ладана — это же всё вводит человека в определённое психологическое состояние, он становится особенно восприимчивым к проповедям, — объясняет Павленский, и по тому, как он говорит, непонятно, иронизирует он или всерьёз считает храмы местом вербовки зазевавшихся граждан.
Осенью 2011 года полицейские нашли в квартире нижегородского учёного Анатолия Москвина три десятка мумифицированных женских тел. Краевед и полиглот, автор путеводителей и газетных публикаций выкапывал из могил мёртвых девушек, мумифицировал и держал у себя дома в качестве воспитанниц за неимением родных детей. Суд признал Москвина опасным для общества шизофреником; Павленский увидел в нём героя, бросившего вызов Церкви и государству.
Услышав вопрос про Москвина, Павленский оживляется: «Да, да, очень важный для меня персонаж!» Он рьяно защищает краеведа от обывательских нападок: у многих народов приняты такие отношения с умершими, которые показались бы нам шокирующими, это всего лишь вопрос культурных кодов. Москвина, считает Павленский, уничтожают за то, что он посягнул на прерогативу РПЦ говорить от лица мёртвых и отказался смириться с одиночеством. Через два года Павленский выставит фотографии мумий Москвина на партизанской выставке вместе с работами признанных деятелей искусства и заявит: «О нём можно говорить сколько угодно, но то, чем он занимался, очень близко к художественным практикам. Нужно раздвигать эти рамки — нормативность условна». А ещё через год его самого попытаются объявить сумасшедшим, и рамки нормативности превратятся в стены психиатрической больницы.
Покрытый татуировками и шрамами человек висит в воздухе на крюках, продетых через кожу в спине (к крюкам приделаны тросы, уходящие куда-то вверх). На лице у человека маска, он держит за руку маленькую Алису Павленскую, которая сидит на шее у папы. Выдающаяся биография — бродяжничество, драки, самодеятельный саспеншн — оставила отпечатки на покрытом татуировками и шрамами теле. Павленский запечатлел это тело на снимках для выставки «Гоп-арт», которую помогал организовать петербургскому художнику и куратору Кириллу Шаманову в культурном центре «Факел» в начале лета 2012 года.
Москвина, считает Павленский, уничтожают за то, что он посягнул на прерогативу РПЦ говорить от лица мёртвых
и отказался смириться с одиночеством.
Сначала эти фото отказались печатать, сочтя обнажённые мужские гениталии пропагандой гомосексуализма (закон о её запрете был принят питерским Заксобранием 7 марта 2012 года). Затем, уже после открытия выставки, в борьбу за нравственность вступил «Факел». Приехавший забрать собственные работы Павленский обнаружил на стёклах, под которыми находились фотографии, следы скотча — гениталии явно пытались заклеить.
В Москве в это время открывалась проартевская выставка, для которой Павленский сделал восковой слепок торса всё того же человека со шрамами. Здесь тоже не всё пошло гладко: изначально к слепку прилагался плакат с символическим рассказом о жизни и интересах персонажа, где православие соседствовало с фашизмом, но от плаката под давлением проартевских менеджеров пришлось отказаться. Сам слепок, как считает Павленский, специально поместили в такое освещение, чтобы не был заметен оттиск нательного креста — впрочем, куратор выставки Анна Буйвид эти обвинения отрицает: «Мы много разговаривали с Петром в процессе работы над проектом, думаю, он бы мне рассказал о комментариях со стороны институции. На выставке, которую я курировала на той же биеннале, был проект с намного более яркой религиозной отсылкой. Я прекрасно понимаю, что возможны нестыковки в передаче информации — ну или тотальная жажда цензуры».
«Я думаю, что тогда я сделал важные выводы относительно политичности и аполитичности религии и того, насколько эффективным фильтром является все это обилие сотрудников мира институционального искусства», — говорит Павленский.
«До [процесса] он не соотносил с собой лично события, которые разворачиваются вовне. Ему казалось, что есть он и его окружение, а где-то есть другие, и у них какие-то свои проблемы, которые с ним никак не пересекаются, — вспоминает Оксана Шалыгина. — Но именно тогда все эти фрагменты сплелись в душный узел, который стягивался все туже и туже, и если бы он ничего с ним не сделал, то узел стал бы удавкой».
В день открытия проартевской выставки прошла акция в поддержку Pussy Riot: девушку в ярком платье и балаклаве символически «распяли» у храма Спаса-на-Крови. А через десять дней, 23 июля 2012 года, Павленский зашил себе рот суровой ниткой и вышел к Казанскому собору с плакатом «Выступление Pussy Riot было переигрыванием знаменитой акции Иисуса Христа».
В США некая женщина из Аризоны по имени Ева Тиамат Медуза решила стать драконом. Нет, Вы не ослышались, она отрезала себе уши и изменила форму носа, для того, чтобы стать максимально похожей на мистическое существо, сообщает издание Daily Mail.
Это далеко не вся информация, которая стала откровением для общественности. В ноябре 2012 года работник банка Ричард Хернандез объявил себя женщиной и взял имя Ева Тиамат Медуза, о которой и идет речь выше.
В дальнейшем она перенесла множество косметических операций, в том числе татуирование лица и даже имплантирование в лоб металлических пластин. Тиамат закрасила глазные яблоки зеленым цветом и сделала огромную татуировку в виде чешуи на груди и руках. В заключение Тиамат удалила уши и изменила форму носа, что позволило ей получить максимальное сходство с драконами.
Однако, и это не конец преображения… в ближайшее время она собирается удалить мужские половые органы. При этом, она уже увеличила грудь и принимает всевозможные гормональные препараты для превращения в женщину-дракона.
В книжках писали, что драконы вымерли, оказывается есть еще один — в Аризоне!
Мужчина, увлекшийся бодитрансформацией, покрыл татуировками 85% своего тела, но это еще не все, что он сделал с собой.
Эпатажному мужчине, которого прозвали «человеком-сатаной» за его любовь к модификации тела, ампутировали уши, чтобы отпраздновать отмену обязательного ношения масок для лица.
Мишель Фаро Праддо из бразильского города Прайя-Гранде считается самым страшным человеком. Чтобы добиться такой внешности, он перенес более 60 процедур, и около 85% его тела покрыты чернилами. На данный момент его модификации включают:
- «рога», имплантированные в лоб,
- удаление части носа,
- отрезание безымянного пальца,
- добавление серебряных зубных протезов.
Мишель в детстве выглядел вполне обычным ребенком и ничего не предвещало, что когда-то он захочет превратить себя в настоящего монстра. Причем, если часть изменений можно удалить, то отрезанный нос и уши уже не вернуть.
Заключенный павлодарской колонии зашил себе рот, глаза, уши и объявил голодовку в знак протеста. Также мужчина записал видео, в котором обратился к президенту страны с жалобой на сотрудников колонии. Факт видеообращения проверяется Департаментом УИС по Павлодарской области, передает корреспондент Tengrinews.kz.
На видео мужчина представился Рустамом Сагитовым. Осужденный назвал фамилии сотрудников колонии, которые якобы препятствовали и не отправляли его жалобы и заявления по уголовному делу в соответствующие инстанции.
«Данные люди — беспредельщики и злоупотребляют властью», — заявил мужчина. А также он сообщил, что в знак протеста с 12 апреля держит сухую голодовку.
На видео видно, что у осужденного зашиты глаза, уши и рот. В Департаменте УИС по Павлодарской области прокомментировали инцидент.
«Осужденный отбывает наказание в учреждении максимальной безопасности АП-162 /4. Ранее дважды судим. В данный момент осужден к 16 годам лишения свободы за похищение и убийство человека, находящегося в беспомощном состоянии. Причем, он совершил его с особой жестокостью группой лиц по предварительному сговору. За период отбывания наказания имеет три взыскания, поощрений нет. В апреле этого года совершил акт членовредительства в связи с несогласием с ранее наложенным взысканием», — сообщили в ДУИС.
В ведомстве сообщили, что заключенный характеризуется отрицательно.
Он неоднократно наносил себе телесные повреждения, чтобы оказать влияние на решение суда и послабление режима содержания.
«С данным осужденным неоднократно проводили беседы представители Департамента, администрации учреждения и прокуратуры. Кроме того, был принят посредством видеосвязи представителями Генеральной прокуратуры. Там были даны разъяснения по фактам несогласия. По материалам из личного дела за период отбывания наказания от осужденный в различные инстанции направил 12 жалоб и обращений. По факту видеообращения проводится служебная проверка», — отметили в ведомстве.
Напомним, Рустама Сагитова осудили за смерть 34-летнего жителя Аксу Даурена Мубаракова. Тело потерпевшего было найдено вблизи одного из сел Павлодарской области. По заключению судмедэкспертов, погибшему нанесли 120 ударов палкой. Сразу после убийства подозреваемый скрылся с места преступления. Его задержали в феврале 2021 года. Ранее за это же убийство осудили жителя Аксу Жандоса Мухаметжанова, его приговорили к 18 годам колонии. На суде обвиняемый заявил, что избивал убитого вместе с Сагитовым, тем самым мстил за убийство брата, которое произошло в 2013 году.
Житель Германии увлёкся бодимодификацией и изменил свою внешность так, что незнакомцы при виде него переходят на другую сторону дороги. Стремясь быть уникальным, мужчина отрезал себе уши и вживил под кожу импланты. Внешний вид немца уже не раз приносил ему проблемы, но новатору всё равно — он наконец делает то, что хочет.
Мужчина из Германии, которого зовут Сандро, до 2007 года не выделялся из толпы, пишет LADBible. Однако, когда немец увидел по телевизору человека с вживлёнными в голову шипами, его мировоззрение изменилось. Молодой человек счёл образ незнакомца красивым и решил, что хочет выглядеть примерно так же.
С того момента Сандро начал менять свой облик. Первым делом он украсил тело множеством татуировок, которые иногда могут и напугать людей, а потом увлёкся пирсингом. На этом трансформация мужчины не закончилась — он начал загонять под кожу силиконовые импланты, способные отравить человека, чтобы выглядеть максимально зловеще.
Впрочем, немцу и этого показалось мало, поэтому он решился на весьма необычный поступок — удалил ушные раковины. Как Сандро рассказал журналистам, он долго думал над этой идеей и рад, что смог воплотить её в жизнь. Мужчина также признался, что не стремится выглядеть круто в глазах людей — просто делает то, что хочет.
Друзья пытались отговорить меня от этой затеи, но я человек, который любит идти своим путём.
Однако у такой яркой внешности есть и свои минусы. Сандро, например, не может трудоустроиться и искренне не понимает, почему все работодатели обращают внимание на его стиль, а не на профессиональные качества.
Моя внешность оказала огромное влияние на мои шансы получить работу. Мне часто отказывают из-за этого. Многие компании всё ещё остаются консервативными в этом плане.
Несмотря на все проблемы, молодой человек не переживает. Он просто хочет, чтобы его воспринимали как личность, а не как объект, на который можно поглазеть.
Трансформация, конечно, повлияла на мою жизнь, но мне всё равно. Меня следует принимать как личность из-за моих внутренних ценностей.
Сандро уже привык, что случайные прохожие смотрят на него как на монстра. Он считает, что такой фидбэк делает его только сильнее и закаляет нервную систему.
Если люди пялятся, мне уже всё равно. Если кто-то скажет: «Старик, да ты больной», — то я поблагодарю за комплимент.
Пользуясь случаем, Сандро дал совет тем, кто только планирует изменить свою внешность. Немец уверен: в этом деле главное — не торопиться и всё тщательно обдумать.
Не делайте этого только потому, что хотите выглядеть круто. Тяга к переменам должна идти от сердца.
Парень из США тоже увлёкся бодимодификацией и превратил себя в человека-магнит. Он притягивает к себе небольшие металлические предметы, но фантастика тут ни при чём.
Другая девушка также изменила свою внешность и покрыла практически всё тело татуировками. Ей надоело быть копией Меган Фокс, поэтому она решила — пора стать оригинальной.
Читайте также: