Мама дочке завязала глаза
Обновлено: 18.05.2024
Стать по-настоящему взрослой — для дочери это означает суметь перерезать символическую пуповину эмоциональной зависимости от своей матери. Операция жизненно важная, порой крайне сложная, однако миссия выполнима.
Чтобы рассказать о мучительных отношениях с матерью, 40-летняя Катерина пишет книгу «Мама, не читай! Исповедь «неблагодарной» дочери». В ней она подробно перечисляет свои детские и взрослые попытки заслужить материнскую любовь, всякий раз — неудачные. Пишет не для матери — так она пытается избавиться от боли, которая «растянулась на долгие годы и не утихла до сих пор».
Наталье 36 лет, и свою мать она считает лучшей подругой. «Мы часто созваниваемся, ходим вместе по магазинам, а каждые выходные я приезжаю к ней вместе с детьми. Мы очень близки», — делится она. И после паузы признается, что визиты не совсем добровольны. Стоит пропустить хотя бы один, и она чувствует свою вину. Как в юности, когда мать упрекала ее в эгоизме, непрестанно напоминая о том, чем пожертвовала в жизни, пока растила «неблагодарную дочь».
Катерина, Наталья — этим двум взрослым женщинам так и не удалось ни примириться с собственной матерью, простив ее, ни освободиться от зависимости и чувства вины. Иными словами, они так и не стали по-настоящему взрослыми. Почему это так трудно?
«Мать и дочь — отношения между ними уникальны, — говорит психотерапевт Екатерина Михайлова. — В них всегда есть вина и прощение, привязанность и бунт, ни с чем не сравнимая сладость и ни с чем не сравнимая боль, неизбежное сходство и яростное его отрицание, первый и главный опыт нашего «вместе» — и первая попытка все-таки быть отдельно.
Конкуренция. Борьба. Страх. Пронзительная потребность во внимании, в одобрении. Ужас перед силой этой потребности. Любовь, порой проявляющая себя в убийственных, удушающих формах. Первый опыт подчинения власти, «превосходящим силам противника», — и первый же опыт своей власти над другим человеком. Ревность. Невысказанные обиды. Высказанные обиды. И над всем этим — единственность этих отношений. Другой — не будет».
Слиться, чтобы потом отделиться
В раннем детстве почти полное слияние с матерью необходимо ребенку для того, чтобы выжить. «Чувство безопасности, которое возникает благодаря такому симбиозу, помогает ему расти, взрослеть и постепенно начинать самостоятельную жизнь, — рассказывает психоаналитик Элина Зимина. — Но если такой близости не было, желание слиться с матерью, почувствовать ее безусловную любовь может так и остаться самым важным, главным».
Именно поэтому так много взрослых людей смотрят на мир глазами своей матери, поступают так, как поступила бы она, надеются на ее одобрение и признательность.
Для девочки мать — совершенное всемогущее существо одного с ней пола. Это позже, примерно с трех до шести лет, она начинает конкурировать с ней за любовь отца. Девочкам легче дистанцироваться от матери по сравнению с мальчиками, для которых мать становится «объектом любви». Но если этого не происходит, слияние может превратиться в зависимость: они видят друг в друге только сходство, но не замечают различий.
Взрослый человек, который продолжает бороться со своими родителями, скорее всего, так и не отделился от них
Оставаясь в тесных отношениях с матерью, девочка перестает взрослеть, ведь она не чувствует себя отдельным человеком. И лишь отдалившись, можно обнаружить различия: «чем я отличаюсь от нее?», «какая я?», «кто я как женщина?». Удерживая дочь около себя, мать мешает ей найти ответы на эти вопросы.
«Постепенная сепарация, отделение от родителей, создает внутри нас психическое пространство, необходимое для того, чтобы ощутить свои особенности и желания, в том числе свою женственность, — объясняет Элина Зимина. — Это способность различать, что принадлежит мне, а что — другому».
Сравнивать себя можно с тем, кто находится с нами на равных или почти равных позициях. Однако для ребенка мать — существо, лишенное недостатков. Чтобы увидеть в ней реальную женщину, предстоит свергнуть ее с воображаемого пьедестала. Достаточно вспомнить накал страстей между подростками и родителями, чтобы понять, как болезненно происходит эта деидеализация.
«Когда подросток видит в родителях реальных людей, градус враждебности обычно снижается, — рассказывает психоаналитик. — А взрослый человек, который продолжает бороться со своими родителями, скорее всего, так и не отделился от них».
Но и на этом сепарация не заканчивается, и девушке, которая становится женщиной, матерью, всякий раз приходится устанавливать новую дистанцию с собственной матерью.
Третий не лишний
Противоречия и конфликты, явные или скрытые, всегда присутствуют в отношениях матери и дочери. «Мать может болезненно переживать утрату безусловной любви дочери, когда та в эдиповой фазе развития переносит свою любовь на отца, — поясняет Элина Зимина. — В отличие от девочек, мальчик в этом возрасте продолжает любить мать. Поэтому в отношениях матерей с сыновьями меньше конфликтов и больше гармонии. А в отношениях матери и дочери могут быть более противоречивые чувства: помимо любви в них присутствуют ревность, зависть и соперничество».
В этой связи отчетливо просвечивает образ той маленькой девочки, которой была когда-то сама мать. Этот образ возвращает ее к воспоминаниям о собственном детстве, об отношениях с собственной матерью, об опыте любви и боли.
Для дочери одинаково опасны оба полюса материнской любви, ее недостаток и избыток. Но отношения матери и дочери — это отношения не двух, а всегда трех человек. «Отец разделяет их и сообщает дочери: «Я муж и любовник твоей матери», — поясняет Элина Зимина. — Одновременно он поддерживает дочь, восхищаясь ее женственностью, и дает понять, что позже она встретит человека, который подарит ей желанную любовь».
Таким третьим, кто помогает матери и дочери отделиться друг от друга, может быть не только отец или партнер матери. Идея, увлечение, работа — то, что способно целиком захватить мысли женщины, чтобы на это время она забыла о ребенке, почувствовала себя «отделенной» от него.
В этой роли может, конечно, выступить и психотерапевт. «С одним «но», которое в мечтах и планах часто не учитывается, — настаивает Екатерина Михайлова. — Любой третий — фигура временная: выполнив свою роль, он должен отойти на второй план, освобождая место для развития отношений».
Далеко и близко
Где же проходит граница между хорошими, доверительными отношениями и полной зависимостью от желаний и настроений матери? Не всегда легко найти ответ на этот вопрос. Особенно сейчас, когда приятельские отношения с матерью («мать-подружка») становятся идеалом многих женщин. Но зачастую они скрывают отсутствие дистанции, ту самую «неперерезанную пуповину».
Ежедневные звонки, обращения за советом, интимные подробности — так это выглядит в жизни. Но и постоянные конфликты, и даже разрыв между матерью и дочерью не говорят о том, что между ними нет эмоциональной связи. Расстояние тоже не показатель. «Дочь может быть крайне зависимой от матери, несмотря на то что их разделяют тысячи километров, или жить с ней в одном доме и быть независимой», — говорит Элина Зимина.
Естественному стремлению женщины стать самостоятельной может помешать желание матери удержать ее рядом с собой, часто неосознаваемое. «Иногда она воспринимает отделение ребенка как свидетельство того, что тот ее больше не любит и бросает — возможно, это связано с ее собственным опытом внезапной разлуки, — приводит пример Элина Зимина. — Она может быть не уверена в собственной женственности и ревновать к красоте дочери. Или считать себя вправе управлять ее жизнью, потому что видит в ней свое продолжение. Одинокая женщина может искать в ребенке «заместителя» мужа или собственной матери».
Если родители позволяют детям быть свободными, но готовы поддержать при необходимости, то отделение пройдет мирно
В ответ у дочери проявляются тревоги — страх потерять любовь матери, неуверенность в себе, боязнь мужчин… Одни матери хотят удержать дочь любой ценой, другие, наоборот, стремятся как можно быстрее от нее «избавиться». При первых подростковых попытках объявить о самостоятельности они говорят: «хорошо, ты полностью свободна и независима, можешь жить как хочешь».
Но за этим скрывается отвержение. «Взрослые дети тоже нуждаются в поддержке, — уточняет Элина Зимина. — И если родители позволяют им быть свободными, но готовы поддержать при необходимости, то отделение, скорее всего, пройдет мирно и хорошие отношения сохранятся».
Путь к свободе
Настоящая независимость наступает тогда, когда женщина критически оценивает доставшиеся ей в наследство от матери установки, способы поведения, жизненные сценарии. Невозможно полностью отказаться от них, поскольку так она окажется изолированной от собственной женственности. Но и принять их целиком означает, что она, оставшись копией матери, так и не станет собой.
«Обычно продвинуться в направлении вроде бы желанной, но все никак не наступающей независимости удается тем, кто смог в одностороннем порядке «отозвать иски» и перестать питать тягостные отношения своими надеждами, обидами или разыгрыванием роли идеальной матери или дочери, — считает Екатерина Михайлова. — Слишком близкие отношения взаимны. Часто только кажется, что «мама не отпускает», — перейти в новую фазу отношений не готовы обе, но ответственность за это обычно возлагается на старшую».
Если мы действительно хотим изменений, начинать надо с нескольких жестких вопросов к себе, советует Екатерина Михайлова: «Что я от себя скрываю, объясняя все проблемы своей жизни давлением, влиянием, вмешательством и необходимостью заботиться о той, другой? Может быть, именно я заполняю эмоциональную пустоту игрой в борьбу за независимость?
Может быть, мир за моей спиной меня пугает настолько, что это мне проще оставаться в странной смеси поединка, танца и объятия с той, другой женщиной? На что я надеюсь, продолжая выяснять отношения, мириться, ссориться, упрекать — или же балуя и ублажая? Может быть, в глубине души я все еще верю, что удастся что-то доказать, что «она» согласится, примет, одобрит. »
Как понять, действительно ли мы сумели стать самостоятельными и разорвали материнскую пуповину? Это так, если нас больше не раздирают противоречивые чувства, не мучают внутренние конфликты. Если мы сами регулируем степень доверительности и дистанцию в отношениях с матерью, не испытывая при этом чувства вины. Можем объективно оценить, в чем мы схожи, а в чем отличны друг от друга. И наконец, если мы чувствуем, что связаны с матерью определенными узами, но не привязаны к ней намертво.
«Трудные» матери
Став взрослыми, мы начинаем по-новому строить отношения с матерями. Однако с некоторыми из них сделать это оказывается особенно трудно. Психолог Сьюзен Коэн и журналист Эдвард Коэн перечисляют 10 распространенных типов.
Людочка, умница, красавица, швея от бога, да просто хорошая женщина всегда пользовалась уважением у окружающих. Людочку любили, ценили, уважали, и никогда не забывали. Еще бы, ведь у Людочки свой маленький бизнес по пошиву и ремонту одежды. Ну как бизнес? Так, небольшой кабинетик с парой швейных машин да оверлок, вот и все богатство. Но, как говорится, основное -то богатство это руки Людочки. Самые что ни на есть простые женские руки, но окружающие считали иначе, и кроме как золотыми эти самые руки не называли.
А то как же? Золотые, не иначе. Вшить молнию в куртку? Так это к Людочке! Она это мигом сделает, 10 минут подождал, и готово.
Заплатку на ту же куртку поставить- так тоже к Людочке. И главное так искусно все делает, и не придерешься, словно на фабрике изначально так задумано было. Никакой работой Люда не гнушалась. Коли нет заказов на пошив платья- Людочка ставит заплаты на штаны, кофты, ушивает ставшие большими вещи да раздает маленькие. Никогда без дела не сидит. Глядишь, и шторы ей несут, и постельное заказывают сшить.
В общем, хорошая женщина, эта Людочка. Молодец бабёнка, старается, тянется одна, мужик- то никудышный оказался, лоботряс, не выдержал деятельную натуру Людочки, да сбежал, оставив её одну с 3-мя детьми. Старшая уже в колледже училась, а младшая в детский сад ходила. Средняя между ними, старшее звено школы, вот- вот выпускной.
Люда и на работе все успевала, и дома все в руках горело. Порядок идеальный, в огороде- ни соринки. Дочки опять же помогали во всем, что старшая, что младшая, везде с матерью, во всем подсобят, видят, как ей , бедненькой, трудно. А вот средняя нет, с ленцой девица была, сроду чашку за собой не помоет, кровать не заправит. Сидит в кресле, да в телевизор пялится, сериалы смотрит и о жизни красивой мечтает, о такой, где все у нее есть, а делать ничего самой не надо. А почему нет? Кино-оно конечно выдумка, да только откуда сюжеты- то идут? Конечно же из жизни реальной, есть девушки, которым везет в жизни, и любовь, и богатство в одном флаконе находят. А всего- то и надо, что красивой родиться. Этого у Алёнки не отнять, красавица, каких поискать. И коса русая, и глаза голубые, и фигура, все есть, ничего не отнять. Только в головке этой симпатичной каша сплошная.
Мама про уроки дочке твердит, а та знай себе, ноготочки пилит, глазки красит, да в окошко тоскливо смотрит.
-Кому говорит нужны эти уроки твои да знания? Не хочу я, как ты над барахлом драным корпеть, чинить его. Вот поступлю на секретаршу учиться, потом в офис работать устроюсь, начальника очарую, он ведь будет непременно молодой, холостой да неженатый. Замуж за него выйду, и буду жить припеваючи.
Людочка к ней и так, и сяк, мол, не бывает так, как тебе видится, а если и бывает, то раз на миллион. Учись, лишним не будет, и уберись наконец в своей комнате, развела, понимаешь-ли бардак, ногой ступить некуда.
А дочка, знай себе смотрит на мать чистыми, наивными глазами, и делать ничего не спешит.
Людочка обидится, повыкидывает все из комнаты, что в мешки спихает, что в коробки, да на веранду, а детка в слезы, мол, не зря от тебя папка сбежал! Все-то тебе не нравится, все-то тебе не то, и не так. И его пилила постоянно, и нам житья не даешь. Правда ведь, девочки?
Девочки, сестренки которые, молча смотрели на Алёнку, но соглашаться не спешили. Старшая, Катя, так и вовсе -копия мать, порядок во всем ей подавай, тоже ругается, что чушка у нее, а не сестра, а младшая что? Она человек маленький, подневольный, ей что скажут, то она и делает.
И такие ссоры- разговоры каждый божий день. Папочка хороший, а мама- злыдня, за непорядок и побить готова кровиночку.
И ведь что интересно, Алёнка и правда копия отца своего. Во всем. Начиная от внешности, заканчивая характером. Такая же ленивая, нерасторопная, медлительная. Такая же мечтательница, любительница халявы. Так же много хочет иметь, но делать для достижения мечтаний ничего не желает. Папу девочка любила, боготворила, и готова была возвести его к лику святых хоть прям сейчас, да и папа из всех дочек особенно выделял Аленку. Часто ей звонил, звал в гости, и старался баловать.
Однажды, в момент очередной ссоры Аленка в сердцах сказала матери, что лучше бы она жила с папочкой, чем с ней.
Окрыленная Аленка поспешила обрадовать любимого папочку, да только не очень-то он обрадовался, судя по голосу, да делать нечего, к вечеру пообещал заехать за любимой дочуркой.
Ох, что за жизнь началась у девочки! Не жизнь, малина! Никто не нудит по поводу посуды, которая горой стоит в раковине, никто не заставляет учить уроки, никто не ходит по пятам с требованием наводить порядок! Красота! Оказывается, что и без злобной мамы можно прекрасно жить!
Людочка неспроста так поступила, а по совету более умной и опытной подруги, мол, отпусти ее к папаше, пусть розовые очки снимет, мигом назад запросится, только ты сразу не соглашайся. Вот тогда и ставь свои условия. Да сама не названивай сразу, выжидай, разок в неделю звони, дай ей наскучаться. И денег давай ровно столько, сколько алиментов он платил, пусть поймет, как это, когда все хотелки купить не на что.
Первая неделя прошла стремительно и весело. Питались папа с дочкой исключительно лапшой быстрого приготовления, кашей из пакетов да яичницей и бутербродами. К выходным чистая посуда закончилась, и между деткой и родителем произошла первая размолвка- а кто же должен мыть посуду?
Людочка, всю неделю нервно теребившая телефон в ожидании звонка от дочки чуть было не ответила после первого гудка, но потом, взяв себя в руки, успокоилась, и пропустила звонок. Ругая себя на чем свет стоит, мать уже было собралась перезвонить, но телефон вновь ожил.
-Мам, я домой возвращаюсь. Приезжай, забери меня отсюда!
Следующий звонок от дочки поступил уже тем же вечером. Алёнушка жаловалась, что у нее закончились карманные деньги.
Людочка снова и переживала, и хотела тут же скинуть нужную сумму на карту мужа, но снова вовремя одумалась, и строгим голосом сообщила, что алименты за месяц отдала папе наличными, мол, проси у него, сочтет нужным- даст.
Обиженная детка отключилась, но через 5 минут перезвонила вновь, чтобы сообщить, что папа-жадный, в карманных деньгах отказал, и просил передать маме, что на эти копейки и недели не прожить, не то, что месяц.
Людочка через дочь передала, что он ей эти копейки платит на 3-их детей, а она- вон какая щедрая, на одну дочь всю сумму отдала.
Всю неделю дочь дулась, и не звонила, зато бывший муж звонил каждый день, и жаловался, что дочь- лентяйка и потребитель, ничего не хочет делать, а только требует. Забирай мол обратно свою детку, а меня оставьте в покое.
Наша Людочка- сильная женщина. Она мужественно терпела, и ждала. Чего она ждала- она и сама не знала. И дочку ей было жалко, и себя, но уж коли другие методы воздействия закончились, то надо пробовать хоть так, авось что и получится.
В доме папы и дочки стоял шум до потолка. Любящий папа орал так, что дрожали стены.
Девочка называется! Да ты за месяц дом так загадила, как даже я за 3 не смогу! Кругом бардак, грязь, чистой посуды нет, вещи тоже все грязные! Ты что, не можешь вещи в стиралку загрузить? Кто за тебя все это делать должен? да за мной самим уход нужен, еще и ты на мою голову навязалась!
После очередной ссоры с папой Аленка вновь позвонила маме с жалобами на отца, мол, каторжным трудом заставляет заниматься! Где это видано, чтобы дитё стиркой да уборкой занималось? Забирай мол меня домой, мамочка, да будем жить, как раньше.
-Людочка, уже тертый калач в этом деле, только и смогла, что посочувствовать детке, мол бедненькая, это же так сложно, вещи в машинку закинуть, да чистые вытащить. Никак мол не могу забрать тебя, я же тебя не гнала, ты сама соизволила к папе уйти, а ушла- живи, слову своему не изменяй, что назад не вернешься.
С каждым звонком претензий от дочки становилось все меньше, и в один прекрасный день дочь позвонила для того, чтобы узнать, как же готовят борщ. Людочка с удовольствием проконсультировала детку, а потом Аленушка, вполне себе вежливо и культурно спросила, а можно ли ей вернуться назад? Мол, все осознала, поняла, что не права, очень соскучилась по родному дому, по комнате, по сестрам, и даже по маме. Да и ошиблась я, никакая ты не злая. Ты хорошая, я тебя люблю.
Мам, я обещаю, я все- все буду тебе помогать! Честно- честно! Тут папа жениться собирается, а у него невеста- ну такая свинка, даже чашку за собой помыть не может. Ты не беспокойся, я сама приеду, можно?
Да конечно можно! Людочка пела и плясала! План удался, и прошло всего- то почти 2 месяца!
Сейчас Аленка уже сама мама, может иногда устроить себе ленивые дни и не наводить порядок, но все же чаще всего у нее относительно чисто. Не идеально конечно, но вполне себе терпимо. Ну не всем же быть идеальными хозяйками, правда? Зато у нее всегда вкусная и свежая еда, и чистая посуда. На гору грязных тарелок в раковине у нее аллергия еще с момента жизни с папой.
По поводу всей этой ситуации Алена говорит, что без такого опыта, без такого урока от мамы ничего путного из нее бы не вышло. Права мама была, когда вот так проучила ее.
А олигарха она так и не нашла, да и секретарем передумала становиться. Аленка- кондитер, и говорят, очень хороший. Муж у нее- механик. Живут просто, не бедно, не богато, зато в любви и согласии. Она говорит, что ради своей дочки наверное тоже бы так поступила.
Кто тут прав, кто виноват, не берусь судить, но как мне кажется, если цель оправдывает средства, то почему нет? Может и права была Людочка, а может и нет, главное, что помогло, главное, что поняла Алена, что мама не стала хуже от того, что требует порядок, а папа не стал лучше от обратного.
Недавно знакомая так же отпустила девочку к отцу. И тоже, мама плохая, а папа хороший. И на месяц не хватило девочки, к маме пришла, плакала, назад просилась. исправилась. Говорит, что папа совсем другой, не такой, как при разовых встречах да общении по телефону. А не отпусти ее мама, кто знает, может и до сих пор папа был идеалом? Честно, не знаю, что тут сказать. Никому не пожелаю оказаться в такой ситуации. А у вас или ваших знакомых что- то подобное было? Поделитесь.
Все хорошо, что хорошо кончается.
Спасибо за внимание. С вами как всегда, Язва Алтайская. Пишите комментарии, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал.
Любая формирующаяся личность нуждается в поддержке и опоре. Именно в этом и заключается смысл отношений «мать-дочь». Девочка должна видеть пример женщины, которая является самым важным человеком в её жизни, ощущать одобрение, понимать, что в любой ситуации её готовы выслушать, поддержать и понять. Это идеальная ситуация, которая осложняется тем, что дочери находятся в абсолютной зависимости от эмоциональной, ментальной, физической поддержки матерей.
Разбирая аспекты формирования личности, психологи приходят к общему мнению, что мало кто способен так сильно покорёжить психику ребенка, как его родители. И эти травмы человек врачует всю оставшуюся жизнь, причем часто безрезультатно. Сегодня расскажу о трагедиях дочерей, на которых возлагали роль родителей.
Психологическая эксплуатация матерью дочери
Любая формирующаяся личность нуждается в поддержке и опоре. Именно в этом и заключается смысл отношений «мать-дочь». Девочка должна видеть пример женщины, которая является самым важным человеком в её жизни, ощущать одобрение, понимать, что в любой ситуации её готовы выслушать, поддержать и понять.
Это идеальная ситуация, которая осложняется тем, что дочери находятся в абсолютной зависимости от эмоциональной, ментальной, физической поддержки матерей. В некоторых случаях естественный ход взросления нарушается желанием матери решить свои психологические проблемы за счет этой зависимости.
Бывает так, что матери ожидают, что дочери будут выслушивать их страхи, решать проблемы, утешать и заботиться, выступать в качестве посредника, то есть происходит подмена понятий, трансляция на дочь функций мамы. Фактически, на ребенка возлагается ответственность за благополучие взрослого, дочь наделяется обязанностями терапевта, подруги и даже замещает партнера. У девочки не остается другого выхода, как либо принять правила игры, либо попробовать бунтовать, но поскольку в плане выживания ребенок находится в полной зависимости от родителя, это оказывается под силу далеко не каждому.
Поэтому традиционно поведение дочери варьируется в следующих схемах:
быть идеальной маленькой девочкой, в ожидании, что мама это оценит и наконец-то проявит заботу
стать сильной и начать решать мамины проблемы, в надежде на похвалу и любовь
попытаться понять нужды матери и полностью их удовлетворить, рассчитывая, что после этого можно будет начать жить своей жизнью
К сожалению, как бы ни пыталась дочь «встроиться» в ситуацию, это не решит проблемы матери, не залечит её травму, зато для подрастающей девочки такая эксплуатация не проходит даром. Обычно схема поведения с матерью проецируется и на другие стороны жизни – работу, отношения с друзьями, партнером, превращая реальность в замкнутый круг боли и неуверенности
Причины и последствия подмены понятий
В чем же кроется причина подмены матерями понятия материнства? Во многом это следствие патриархальности нашего общества. Женщина зачастую с рождения находится в приниженном положении, и когда в распоряжении оказывается абсолютно зависимое от неё существо, не может удержаться и не использовать возможность самоутвердиться, получить признание и любовь. И такая ситуация длится из поколения в поколение.
Матери подсознательно транслируют дочерям свою слабость, неспособность противостоять ударам судьбы, постепенно подводя к мысли, что потребности ребенка слишком высоки и не под силу родителям. Как результат – дочери стыдятся самого факта своего существования, столь осложнившего жизнь мамы, принимают мысль о необходимости отказа от собственных потребностей и даже возможности становления как личность. Девочкам кажется, что они слишком большие и занимают так много места, что стесняют родителей, что их «Я» может ранить мать, что единственный выход – остаться маленькой и хрупкой, без собственного мнения и собственной жизни.
Кладя свою жизнь на алтарь материнской травмы, девочки не понимают главного: мать не одобряет дочь как личность, только как функцию, служащую удовлетворению её проблем. Любая попытка отказаться от роли «рыцаря» грозит дочери агрессией со стороны матери.
Взрослея, девочка начинает понимать, насколько легко вывести мать из равновесия и из-за этого скрывает свою личную жизнь, так как любая попытка отделиться, обрести собственные интересы делает её в глазах матери злейшим врагом. Причина – мать ассоциирует поведение дочери с поведением собственной мамы, которая в свое время отвергла её и чтобы не чувствовать снова боль отторжения, готова проявлять грубость, в том числе и физическую, в обращении с дочерью.
При этом матери не желают признаваться в эксплуатации дочерей, да попросту в краже их детства. Часто прибегают к аргументам вроде «Моей вины в этом нет!», «Ты просто неблагодарная!», «Как ты можешь обвинять совою мать, я лучшие годы тебе отдала!» и т.д. Они хотят заставить дочерей молчать об их боли, так как признать проблему слишком болезненно для них самих. Но тот, кто обладает силой, может творить не только добро, но и зло, и какие бы мотивы своего поведения ни называли матери, все равно они несут ответственность за вред, который причинили дочерям.
Способы преодоления травмы
И все же 99% процентов дочерей, оказавшихся лишенных детства из-за эксплуатации матерями, рано или поздно понимают, что сложившаяся ситуация – ненормальна и следует что-то менять. От подруг можно услышать совет: будь сильной, начни жить своей жизнью. В чем-то они правы, но в данном случае проявления силы должно начаться с себя. Надо заставить себя увидеть роль мамы в психологической травме. Пока мы отказываемся видеть вину матерей в наших страданиях, мы продолжаем кормить свое чувство стыда, ущербности и самоуничижения.
Прятаться за чувством стыда легче, чем взглянуть правде в глаза, стыд выступает защитой от боли, которая непременно последует за пониманием, что именно мама, самая дорогая и важная в мире, нас просто-напросто использовала. Быть жертвой – не выход, это не исцелит ни нашу проблему, ни проблемы матери. Со своей травмой мама должна разобраться сама, это её ответственность, и ничья больше. Нужно найти в себе силы отдать матерям то, что они переложили на плечи дочерей, не оставив детям выбора и не поинтересовавшись их мнением.
Только после полного осознания проблемы, понимания того, как она повлияла на прожитую жизнь, можно будет браться за её решение. Стоит отметить, что часто дочери пытаются перешагнуть через ступень осознания и перейти сразу к милосердию и прощению, и в этом вязнут. Не получится оставить проблему в прошлом, если не понимать, что именно оставляешь.
А суть, на самом-то деле, вот в чем:
материнская любовь – основной фактор, необходимый для выживания ребенка, поэтому безусловная верность матери, что бы она ни сделала, заложена в детях на генетическом уровне
общество возлагает на женщин, и, следовательно, девочек, обязанность заботиться о других, часто в ущерб собственным интересам
культурные табу накладывают на детей обязанности почитать родителей, кроме того, обожествленный образ матери есть практически в каждой религии, поэтому детские бунты обречены на порицание со стороны общественного мнения
такое понятие, как «женская солидарность» — дочки и матери одного пола, а значит, по умолчанию должны испытывать сходные эмоции, иметь общие интересы, быть «на одной стороне»
трудно увидеть во взрослом человеке, а тем более матери, жертву укоренившихся комплексов
И вот «на выходе» мы имеем следующую проблему: девочка, которой с детства пришлось играть роль взрослого человека, в отношениях с матерью была вынуждена подавлять себя (я любима, пока я маленькая), из-за чего выработалась подсознательная ассоциация материнской любви с самоуничижением. С возрастом можно сколько угодно вслух декларировать свое желание построить карьеру, семью, добиться успеха, любви, уважения, но подсознание будет неутомимо подкидывать детские страхи, когда быть большим и естественным означало остаться без поддержки матери, быть ею отвергнутым.
В ТикТоке запустили новый семейный флешмоб. Родители показывают своим детям, как те ведут себя со стороны. Смешнее всего это получается у тиктокерши Элины Агеевой (@elinaageeva) и ее мамы.
Современный мир быстро меняется. Часто старшее поколение не успевает следить за нововведениями. Подростки этим пользуются. К примеру, они говорят, что электронная сигарета – это необычная флешка.
Чаще всего у родителей и детей происходят ссоры на бытовой почве: ребенку не хватает личного пространства, ему не нравится приготовленная еда или он не хочется убираться. У подростков просто не хватает на это времени – ждут дела в интернете! У мамы Элины прекрасно получается изображать подростковую «занятость».
Поход в магазин провоцирует смешные ситуации, которые показывает Элина и ее мама в своем аккаунте. «Я что продавщица здесь? Я должна это взвешивать? Я для этого сюда пришла?» Однако от явной злости до выпрашивания сладостей всего один шаг.
Пользователи ТикТока восхищаются взаимоотношениям матери и дочери. В их комментариях наблюдается явный восторг:
Ее мама, как отдельный вид искусства, ПРЯМ МЕНЯ НАПОМИНАЕТ АХАХАХАХ
Безумно позитивная мама, это очень классно
Если хотите поднять себе настроение, то должны посмотреть видео Элины с участием ее мамы!
Есть семьи, в которых все повернуто с ног на голову. Мать вместо того чтобы заботиться о дочери, сама ищет у нее поддержки и удовлетворения собственных эмоциональных потребностей. Как это происходит и какие последствия имеет для дочерей — разбираю в статье.
Приветствую, друзья!
Меня зовут Елена, я практикующий психолог.
В своем блоге я часто рассматриваю вопросы отношений родителей и детей с точки зрения последствий для последних. В этой статье разберу достаточно распространенную, но непростую ситуацию, в которой дочь как бы психологически удочеряет свою мать.
Что значит «психологически удочерить мать»?
Представьте себе инфантильную женщину, которая ощущает дефицит поддержки, тепла, понимания, сочувствия, любви, заботы и не может этот дефицит восполнить. А теперь представьте, что у такой женщины есть ребенок и она не находит лучшего способа удовлетворить свои потребности, чем с его помощью.
То есть мать обращается за эмоциональной и интеллектуальной поддержкой к ребенку. Хотя по логике должно быть ровно наоборот. К примеру, у матери проблемы на работе или с мужем и она не справляется со своим эмоциональным состоянием, а идет с этим к дочери. Дочь выслушивает и утешает мать, помогает решать проблемы, заботится о ее чувствах. Или же мать находится в депрессии, страдает от зависимостей и не в состоянии позаботиться о себе самостоятельно.
Таким образом мать вынуждает дочь играть взрослую роль: суррогатного супруга, подруги, психотерапевта. Дочь понимает, что мать не справляется и ей не на кого больше опереться. А раз так, то матери точно не до нее. Дочь становится эмоциональным приемником для матери, а ее собственные потребности, важные для развития, не удовлетворяются. Дочь соглашается на эту роль в надежде, что мать ее заметит и перестанет обижать или игнорировать ее потребности, наконец позаботится.
При этом, ощущая свою нуждаемость, дочь испытывает вину: матери и так непросто, а тут еще она со своими потребностями. Дочь начинает себя винить за то, что вообще существует. Она не чувствует своей ценности и значимости, получает одобрение лишь когда делает, что нужно маме, т.е. выполняет определенную функцию.
Но при этом девочка усваивает, что материнской заботы и любви может не хватить на всех, это дефицитный ресурс, поэтому нужно много вкладываться, чтобы ее получить. И тут два варианта: сопротивляться или заслуживать любовь. Чаще девочки выбирают заслуживать.
Последствия и что делать
Вырастает такая девочка с четким пониманием, что не имеет права ничего хотеть, а внимание и поддержку надо заслуживать (хотя в идеале они должны доставаться от родителей просто так). Тогда в будущем это будет проявляться и в других отношениях: с мужчинами, начальниками, друзьями. «Я буду вести себя хорошо, удовлетворять их потребности в надежде получить то, что мне нужно».
Внутри себя выросшая девочка чувствует неуверенность, обладает низкой самооценкой и у нее напрочь отсутствует чувство собственной значимости.
Надо сказать, что такая роль не лишена плюсов. Это дает девочке (а потом и женщине) много контроля, ей так проще выживать в неопределенности и непредсказуемости окружающего мира. Но с другой стороны, отпустить контроль очень страшно, она не знает как жить по-другому.
Все это можно назвать материнской травмой. Процесс проработки ее достаточно болезненный, но только пройдя его, девочка обретет возможность жить собственную жизнь. Здесь важно почувствовать свою самоценность и забрать свою жизнь себе.
Дочери необходимо признать, что это была ответственность матери. Именно она вынудила дочь эмоционально обслуживать себя. И как взрослый человек, именно она несла ответственность в отношениях с ребенком.
А еще признать свое право чувствовать боль.
И есть еще одна особенность таких отношений. Если девочка во взрослом возрасте будет пытаться отделяться от матери и скидывать с себя эту роль, то столкнется с материнской яростью. Здесь нужно много желания отделиться и поддержки, чтобы встретиться с материнской агрессией и отстоять себя.
Друзья, а вы сталкивались с подобным? Что делали?
Читайте также: