Медсестра связала больного

Обновлено: 28.03.2024

Почему бы не разнообразить свою секусуальную жизнь прикольной ролевой игрой? Одно из таких сексуальных приключений — игра в медсестру и больного. Достаточно определиться с ролями, подготовить нехитрый реквизит, и незабываемый вечер вам обеспечен!

Пожалуй, это одна из самых популярных ролевых игр: в пациента и добрую (или не очень добрую – кому как повезёт) сестричку. Здесь главное – не переборщить. Заранее продумать план действий и следовать ему, пока вас обоих не накроет волна страсти.

Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья. Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.

Немного о ролевых играх

Ролевые игры — отличный способ разбавить сексуальную «бытовуху» и привнести в постель что-то новое. Неважно, чей образ ты захочешь примерить: Клеопатры, учительницы старших классов или сексуальной медсестрички, при желании ты можешь изобразить кого угодно, хоть полный состав «Золотого кольца».

Чем хороши ролевые игры для прелюдий? Во-первых, это возможность воплотить свои фантазии, никому не изменяя и «не отходя от кассы». Хотела заняться сексом с вампиром Лестатом? Если твой бойфренд согласен, что Том Круз в «Интервью с вампиром» — секси, он легко может тебе его изобразить. Не с первого раза, возможно. Во-вторых, вы оба прикладываете усилия для того, чтобы секс был классным, и это уже благотворно влияет на атмосферу. То есть даже сама ролевая игра поначалу будет далека от задуманного, чем больше вы оба заинтересованы в том, чтобы привнести в ваш секс что-то новое, тем лучше у вас получится. В-третьих, ролевые игры — это всегда большое откровение. Это ситуация, где оба партнера боятся показаться смешными или глупыми, но, стоит втянуться, и уже не остановить.

Одно важное замечание: для ролевых игр нужна подготовка. Не в том смысле, что если ты решила предстать перед ним в образе Лары Крофт, тебе нужно каждый день отжиматься сотню раз, но вам нужно заранее озаботиться атмосферой, костюмами и девайсами, особенно, если это касается ролевой игры в медсестру и больного.

Игра в доктора

Побыть пациентом сексуального доктора или медсестры — очень распространенная фантазия и мужчин, и женщин. «Пациент» играет зависимую, сабмиссивную роль, он отдает контроль над своими действиями партнеру, а сам расслабляется и получает щекочущее удовольствие.

«Щекочущее» — потому что многие медицинские манипуляции связаны с болезненными ощущениями, и даже если настоящая боль в вашей игре отсутствует, «пациент» будет напрягаться в ожидании дискомфорта. И это напряжение сыграет роль дополнительного стимулятора.

Впервые Том Круз и Николь Кидман встретились в 1990 году на съемках фильма «Дни грома». Николь думала, что ее не возьмут на роль, ведь она была намного выше главного героя, которого играл Том Круз. Однако разница в росте не смутила ни актера, ни режиссера Тони Скотта.Вскоре между Николь и Томом вспыхнула страсть. Круз развелся со своей женой Мими Роджерс и в том же 1990 году сыграл свадьбу с Кидман. В браке Кидман пережила внематочную беременность, после чего пара удочерила дочь Изабеллу, а затем усыновила Коннора.Фильм «С широко закрытыми глазами» стал для супругов началом конца. Съемки давались им тяжело, и в 2001 году актеры приняли решение развестись.

Какие вещи тебе понадобятся


Аутфит

  • Перчатки. Стоят копейки в любой аптеке, зато надеваются с таким звуком, что, будь уверена, он вздрогнет. Прикосновение латекса к коже, запах талька и сухой приятный шорох. Рекомендуем короткие ногти, если вдруг ты решишься на ректальный осмотр.
  • Халат. Необходимая деталь для ролевой игры в медсестру. Стоит меньше 400 рублей, зато, считай, готовый образ. Для игры его можно надеть на голое тело, либо оставить под ним чулки (лучше белые) и белоснежное белье.
  • Маска. Скрытое лицо добавляет атмосферы и делает тебя как бы другим человеком.
  • Бахилы. Если вы решили поиграть в хардкорную советскую поликлинику, не забудь строгим голосом напомнить пациенту, чтобы надел бахилы и не «разносил тут грязь».

Инструментарий

То, какие предметы тебе могут понадобиться для сексуальной игры в медсестру и больного, зависит от того, какого врача ты изображаешь: предстаешь ли ты в образе строгого терапевта, мягкого стоматолога, лора или и вовсе кокетливой медсестры.

  • Градусник (лучше электронный), чтобы измерить температуру. Кстати, самая точная температура измеряется ректально.
  • Крем или масло для массажа. Если ты захочешь сделать «глубокий» массаж, лучше воспользуйся специальным лубрикантом. Для массажа спины подойдет как массажное масло, так и обычный крем для рук.
  • Бинты, если ты изображаешь травматолога. Вспомни школьные уроки ОБЖ.
  • Медицинский молоточек для проверки рефлексов.
  • Стетоскоп, чтобы слушать сердце.
  • Деревянная лопатка (можно заменить обычной ложечкой), чтобы осмотреть горло пациента.

Из специальных девайсов, которые можно найти в секс-шопах, можно приобрести колесико Вартенберга — массажное игольчатое колесико для электростимуляции.

Сценарии для игры в медсестру и больного

Вы можете придумать любые сюжеты для секс-игры для двоих в медсестру и больного, какие вам понравятся, а эти мы приводим просто для примера.

Ипохондрик

Пациент или пациентка приходит на осмотр и жалуется. почти на все: голова, суставы ломит, а вот еще горло и «Кхе-кхе, слышите, как я кашляю, доктор?» Врач или медсестра успокаивает несчастного, проведя самый тщательный осмотр беспокойного больного: измеряет ему температуру и давление, проверяет горло, а напоследок решает выписать ему проверенное «лекарство», которое излечит от любой хвори.

Медицинский осмотр

«Больной» абсолютно голый лежит под простыней в ожидании планового осмотра. Перед обходом возьми пару аскорбинок, для дополнения атмосферы и урони их недалеко от кровати. Поднимай медленно, повернувшись к пациенту спиной, естественно не садясь, а нагибаясь. После этого положи пациенту витаминку в рот, сними простыню и, увидев его устремленное к звездам достоинство, округли глаза, изобрази максимальное смущение и легкий интерес. Далее тебе останется только снять с пациента напряжение, известным и очень приятным способом.

Военкомат

Юный новобранец хочет «отмазаться» от армии (или наоборот, рвется служить), но до этого его ждет медицинский осмотр. Заранее обговорив развитие событий, сядьте за стол и пригласите пациента привычным криком: «Следующий!». В этот раз сценарий ролевой игры можно варьировать. Поиграйте в пристающего к тебе развратного юнца. Или наоборот изобрази наглую медсестричку, шантажирующую скромного юношу. В общем, развитие ограничено только вашей общей фантазией.

Массажист

Кто поможет тебе расслабиться и отдохнуть после напряженной рабочей недели, если не красавец массажист с крепкими руками? Уж он-то хорошо знает, что сделать, чтобы ты долго не забыла этот массаж.

Как довести игру про медсестру и больного до идеала

  1. Вам стоит заранее обсудить, какая атмосфера будет в вашей секс-клинике и каким должен быть врач в ней. Поверь, очень неловко, если твой партнер ожидает палату с VIP-обслуживанием, а ты изображаешь кондовую врачиху из районной поликлиники, которая противным голосом спрашивает: «На что жалуемся, больной?»
  2. Выберите специальность врача. Может быть, вы решите, что это будет не терапевт, а, скажем, косметолог, лор или невролог.
  3. Обсудите, какие манипуляции хочет получить ваш партнер, что именно он хочет, чтобы с ним сделали.

Реализуйте сценарии ролевых игр, когда душе и телу захочется диких ощущений, безумства или райского наслаждения. Возможно, поначалу вы оба будете чувствовать себя неловко и смущаться, но это пройдет. И обязательно зажгутся россыпи звезд, которые ты увидишь во время оргазма.

7 января 2012 года в отделение Северной центральной районной больницы госпитализировали местного жителя.

По версии следствия, 13 января мужчина нарушал распорядок больницы — покидал палату, ходил ночью по коридору. На замечания медсестры пациент не реагировал, поэтому сотрудница больницы привязала его за руки и за ноги к кровати. Утром больной смог освободиться, после этого он покинул больницу и обратился в правоохранительные органы.

В отношении медсестры было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 127 УК РФ — незаконное лишение свободы человека, не связанное с его похищением.

надежно зафиксированный пациент в анастезии не нуждается. 😀

А если бы она его не только связала, но и. накачав виагрой. неоднократно. в особо циничной форме - глядишь бы, еще и 132-ая нарисовалась.
Вообще некоторых пациентов необходимо фиксировать - для их же блага.
Года 3 или 4 назад, помнится мне, от одной медсестры слышал следующее: пьяная компашка что-то не поделила, один из них достал нож и пропорол второму живот. Первого - в камеру, за телесные повреждения, второго - в травму. Но второй, едва отойдя от наркоза, дозвонился до корешей - и те, чтобы скрасить скуку в больничной палате, принесли ему емкость с вожделенной жидкостью. И пошел заштопанный алкаш куда-то прятаться от посторонних глаз на предмет уединения с сорокоградусной. Уединился он здорово - от нагрузок на ослабленный организм, и от пойманной в разошедшиеся с кровопотерей швы инфекции, оказался уже в реанимации. Вроде как даже пришлось поначалу порезавшему ему собутыльнику статью менять на более тяжкую.
Всех он подвел - и себя, и врачей, и экспертов со следствием. Еле выжил.


Пытаюсь себе представить эту медсестру. Получается что- то вот такое вот.

Надо-было ему клизму сделать. А лучше слабительным уколоть чтобы с горшка не слазил, тогда ему не до походов в правоохранительные органы будет.

Была знакомая медсестра. 176/62. Очень аппетитная. :obaldet: Одно время работала с буйными. Пока не увидел, как она алконавта буйного обездвижила, хрен бы поверил, что такое возможно. 😀

Помню, как в 11 лет привезли в реанимацию после операции, еще не отошел от наркоза. медсестре разбил нос, практиканту под глаз ударил. Связали. Утром врач рассказал как я с криками "русские не сдаются, давай по-одному" начал махать руками. Стыдно до сих пор.

А вот интересно, как будут доказывать? Ежели в отказ пойдет то?

Медсестра, может, раньше в дурке работала, там такая практика какбэ в порядке вещей. )

Тех, кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек. (с) В.С. Высоцкий

Охереть какое преступление!

Ей нужно было вызвать дежурного врача и сделать соответствующую запись в журнале о мерах физического стеснения - и не было бы проблем.
А так да- ща этот деятель поведает, как его в ещё каких правах лишали.

Привязывать пациентов- обычная практика. Особенно на опер. столе, или уже на каталке, когда пациент выходит из наркоза. Пациенты такие вещи вытворяют! Особенно если пациент- женщина. Мат и ругань- это дело обычное, но опасно, когда пытается встать или руками-ногами машет.

У пациентов, бывает, проскакивают психозы и вот если не прификсируешь их, то они могут шагнуть из окна или дел натворить.

Медсестра виновна в том, что не позвала врача и наверняка нет нигде отметок о том, что пациента вязали.

Фиксация официально разрешена до 2 -х часов- пока не подействуют на буйного веденные препараты. но среди ночи это такой головняк.. препараты надо назначать. списывать. помогают они часто плохо, надо увеличивать дозу, консультировать психиатром, следить за побочными эффектам препаратов и т.д. возня на всю ночь.. а , кстати, та же белочка отходит быстрее, если ничего сильного не вводить- полежит на вязках ,прокричится- оклемается- в разум войдет. многим и одной ночи хватает . собственно , случаи такие не редки. просто нетрадиционный пациент попался. а может и не белочка там была- белочку в одно лицо шибко-то не привяжешь. есть такие тихие щизы, которые кому угодно мозг вынесут нытьем своим.

креста просто на нем не было. животворящего. сульфозинового

Подумаешь, к кровати привязала.. вот если бы к батареи 😀

Случилось однажды побывать в приемном покое токсикологии. Типичный контингент заведения - наркоманы, алкаши, несостоявшиеся самоубийцы. Привязывают практически всех,стандартная процедура. Промыли желудок, вкатили лекарств - примотали стропами к каталке, в коридоре каталку концами строп за батарею. Чтобы ногами от стены на отталкивались 😊 У меня в этом отделении друг лежал после анафилактического шока - кошмарик там лютый. Нормальных людей очень мало, режим как в тюряге, отделение закрывается на решетку. На решетке "висят" нарки, ждут передачки с "воли".
Так что связывание - это весьма гуманно. Там скорее массовая эвтаназия нужна 😊

когда валялся в больничке с пузом - тоже был такой пациент, нарушающий режим. заколебал всех нереально. днем сука такая спит сном праведника, а ночью начинает цирк - покурить ходит каждые десять минут грохоча пятками и дверьми, по телефону 3,14здит будто через речку с глухой бабушкой перекрикивается, водочку переданную заботливой мамой потребляет, песням в наушниках подпевает. без того х. во, а тут еще этот клоун колобродит. а вязку и сульфазин к нему не применишь, ибо наутро прилетает мама и устраивает истерику с жалобами в спортлото

а кто ж вам мешало днем его будить какждые пять минут невинными вопросами- ну типа помогите кроссворд разгадать 😊

И . ВСЕ свои действия обязательно документировать ! Ведь теперь у подобных пациентов прав больше , чем у иных здоровых. (

Не где то кто то врет. Вы в больницах бываете там больные даже в кридорах лежат. Народу полно. И тут бродит чудо ег медсестра заваливает и привязывает, и это чудо всю ночь сидит ниже травы!? не верю.

------------------
Я люблю людей, люблю, когда их нет. Я бы вышел на балкон и разрядил бы пистолет.

Время чтения: 4 мин.

Когда я провожу обучающие мероприятия, особенно для врачей, организаторы просят описать мою должность и опыт работы. Обычно я представляюсь медсестрой, но иногда меня просят не делать этого. Ведь будет «солиднее», если я назовусь специалистом по обучению персонала. Тогда я понимаю, что профессия медсестры в сознании у многих — не повод гордиться.

Я очень хочу, чтобы это мнение поменялось, ведь медсестра —это высококвалифицированный специалист. Она ухаживает за пациентами, выполняет назначения врачей, делает диагностические процедуры. У нее в буквальном смысле миллион обязанностей.


Ирина Прокопенко. Фото из личного архива

Я намеренно ставлю уход на первое место, потому что знания по уходу полноценно изучают именно медсестры. Именно они в полной мере знают, как правильно кормить, повернуть, улучшить дыхание если появились корки в носу, помыть пациента и многое другое.

Медсестра, наравне с врачом — ключевой «игрок» в борьбе человека с болезнью. Без них вся система здравоохранения попросту перестала бы функционировать.

Почему же тогда на вопрос: «Кто ты по профессии?» профессиональные медсестры часто отвечают «Я просто медсестра». Что заставляет их добавлять слово «просто» в характеристику своей профессии, принижая свою роль в медицине?

Медсестра, заведующий хосписом Людмила Туганова: «Мы учимся у постели больного, каждый день» Медсестра с высшим образованием Людмила Туганова — о том, чему можно научиться в хосписе, как перед смертью примиряются люди и что становится самым важным

Как становятся медсестрой?

В течение нескольких столетий медсестры считались служанками уважаемых врачей, несмотря на то, что Флоренс Найтингейл, крестная мать современного сестринского дела, внесла огромный вклад в практику улучшения гигиены и санитарии для предотвращения инфекций. Она буквально спасла тысячи жизней, доказав, что при правильном уходе, эффект от лечения многократно усиливается и выживаемость пациентом растет.

Вплоть до середины 20-го века уход за больными считался «женской работой» и ассоциировался с милосердием и материнством. Полагали, что специальные знания, конечно нужны, но, чаще всего, женщины и сами интуитивно понимают как ухаживать за больными. Сейчас в профессию приходит все больше мужчин. Наконец-то в их трудовые книжки записывают «медицинский брат» — до недавнего времени все числились «сестрами», независимо от пола.

До сих пор мало кто с детства мечтает стать медсестрой. Кто-то хочет стать врачом, но медсестрой — намного реже, ведь это менее престижная работа. Иногда девочки (но в последнее время и мальчики) идут в медицинский колледж, не особо понимая, кем они будут. Так часто бывает в небольших городках, где медицинский — просто единственный колледж в округе.

Мальчики в основном идут учиться на фельдшера скорой помощи. И чаще для того, чтобы вновь попробовать поступить в институт, попасть в который с первого раза не удалось.

Придя на практику в больнице, студент постепенно понимает, что не бывает «просто медсестры».

В поликлинике будет больше бумажной работы и огромное количество контактов с пациентами, которые хотят записаться к врачу, получить лекарства или справку.

А что говорить про отделения онкологии или хосписы, где состояние пациентов может быть очень тяжелым и кроме объемного ухода, большой нагрузкой на медсестер ложится психологическая поддержка пациентов и их родственников

Работа в разных отделениях различается кардинально, но в одном она схожа везде. Это совершенно сумасшедшая мультизадачность, гибкость и быстрая реакция, хорошая память и внутреннее спокойствие, а также развитые навыки коммуникации.

«Мы учимся ценить каждое мгновение жизни» Интервью с Ириной Владимировной Горячевой, руководителем хосписа «Бутово»

А что же происходит на самом деле?

Выйдя на работу, медсестра сталкивается с тем, что в реальности мультизадачность куда больше, чем показалось на стажировке.

Самое сложное оказывается в том, что делать приходится либо в несколько раз больше того, что прописано в должностной инструкции, либо наоборот — функционал сужается до выдачи лекарств, написания многочисленных бумаг и сбора анализов.

Моей первой работой, была работа в реанимации, где самым большим потрясением для меня была скорость реакции бывалых медсестер и работа с множеством ограничений — у нас не хватало перчаток, мочевых катетеров, зондов, трахеостомических трубок. Все это мы замачивали в дезрастворе, мыли и после стерилизации использовали повторно. Кроме того, для нас было в первую очередь важно спасти пациента, восполнить его электролитный баланс, перелить кровь, быстро среагировать на ухудшение состояния и только во вторую очередь поговорить с человеком, сориентировать его, что с ним случилось. Все делалось очень быстро, не дожидаясь реакции пациента.

Этот период в моей профессиональной деятельности оставил очень противоречивые чувства. С одной стороны я многому научилась за первые годы работы в реанимации, особенно это касалось манипуляций. Однако, учиться мне пришлось не у наставника, а украдкой поглядывая на других медсестер, так как считалось, что учить нас должны были в медучилище и признаться в том, что ты не умеешь, например ставить кубитальный катетер, было нельзя. Особенно тяжело было осознавать, что мы учимся на реальных пациентах.

Я очень ярко помню момент, когда с дрожащими руками и стерильным набором я подошла к своему первому пациенту, которому надо было поставить внутривенный катетер.

Осознание того, что я могу сделать больно этому пациенту, привело меня в ужас. Мне предстояло поставить ему не просто внутривенный катетер, но сделать это тупой иглой с огромным диаметром, так как других вариантов у меня не было. Чтобы как-то снизить вероятность боли, я упрашивала одного из коллег, чтобы он мне дал импортный катетер, более удобный и острый.

Наверное от страха, мне удалось поставить катетер этому пациенту с первой попытки. Он сказал, что у меня «золотые руки», а я еще долго не могла прийти в себя. С этого момента я твердо решила, что во чтобы то ни стало научусь работать с венами любой сложности.

В последствии так и вышло. Я быстро набралась опыта, поработала в общей реанимации, потом в ожоговой реанимации и вскоре мне показалось, что я навсегда останусь работать «просто» медсестрой.

К нам по обмену приезжали медсестры из других стран и по их рассказам было понятно, что у них есть возможность расти в профессиональном плане. В среде медсестер мы часто обсуждали наши возможности, и многие отмечали, что чувствуют свой профессиональный потолок. Многие не понимали, как можно дальше развиваться, куда расти. Было ощущение, что карьера в сестринском деле невозможна.

Медсестра, как бы она не старалась, всегда остается на вторых ролях. Для окружающих, а главное для самой себя она остается «просто» медсестрой. Как будто вклад ее в общее дело не важен, а ежедневная, зачастую изнуряющая работа не имеет ценности.

К сожалению, только единицы находят применение своим талантам, выходящим за рамки ограниченного функционала. Кто-то становится старшей сестрой, кто-то идет преподавать сестринское дело. Очень многие медсестры получают высшее образование по специальности «Психология». Это помогает им в работе с коллегами и пациентами. А кто-то уходит на курсы косметологии, массажа или других смежных профессий.

Поменять взгляд медсестер на самих себя

Безусловно, самооценку медсестер необходимо поднимать уже на уровне обучения в колледжах. Но как нам самим изжить привычку относиться к себе негативно? Что мы можем сделать, чтобы гордиться профессией?

  • Получайте новые знания и своей области, и в смежных. Развивайтесь, осваивайте принципы работы и общения с пациентами и их родственниками. Ведь наша самооценка зависит от уровня профессионализма, а значит от образования и культуры.
  • Делитесь знаниями с новичками и коллегами. Каждая медсестра может внести свой вклад в общее дело.
  • Поддерживайте и хвалите друг друга. Это важно не только для поднятия самооценки, но и для профилактики выгорания, так как наша работа связана с высоким риском эмоционального истощения.
  • Сейчас важной частью нашей жизни стали соцсети, и я призываю медсестер — объединяйтесь в группы. В них можно получить поддержку, совет и второе мнение по наболевшим вопросам, сложным манипуляциям.
  • Растите профессионально. Вы знаете много нюансов работы, по которым можно провести исследования или написать статью. Многие сестринские издания готовы сотрудничать с опытными медсестрами в этом вопросе.
  • Всегда обсуждайте совместную работу с врачом. Никто не создаст мультидисциплинарную команду, о которой сейчас все говорят, кроме тех, кто в этом участвует. От вас, в том числе, зависит понимание сестринских процессов врачом и другими участниками команды. Только открытые и прозрачные отношения будут продуктивны. Вам будут больше доверять, и вы сможете скоординировать свою работу.
  • Доброжелательность и достоинство — признаки профессионализма. Будьте приветливы, открыты, но не заискивайте. Вы не должны выглядеть так, как будто боитесь жалоб.
  • Иногда мы вынуждены много раз повторять пациенту или родственникам одну и ту же информацию, нам приходится контактировать с раздраженными, возмущенными или горюющими людьми и из-за этого мы можем быть резкими и нетерпеливыми. Старайтесь выровнять свое состояние, по возможности снимайте напряжение. От нашего настроя зависит то как нас воспринимает пациент и в итоге его самочувствие.

Новые знания нужно получать не только медсестрам, но и старшим сестрам, так как они — проводники ценностей коллектива. Прозрачная схема наставничества позволит передавать знания новичкам, коллегам из других отделений, младшему медперсоналу.

«Наши победы – это победы над болью и отчаянием» Беседа с Ольгой Васильевной Осетровой, главврачом Самарского хосписа — о коллегах и пациентах, о том, что для людей становится важным в конце жизни

Время чтения: 7 мин.

«Это была пациентка неврологического отделения, где я работала санитаркой. Сухая, как жердочка, абсолютно голая, но в подгузнике, с седой гривой роскошных волос, — рассказывает Зина Жукова , бывшая сотрудница Благотворительного фонда помощи хосписам «Вера». — Она была привязана к кровати. Мне сказали: “Это чтобы она не разрывала на себе подгузник и не размазывала содержимое”. Тогда мне, 17-летней девочке, не пришло в голову, что его можно менять сразу же после туалета, и размазывать будет нечего».

«Представьте: вы просыпаетесь и не можете поднять руку »

По словам главного врача Первого московского хосписа имени В.В. Миллионщиковой Арифа Ибрагимова , есть состояния и осложнения, которые влияют на сознание пациентов. Например, деменция, неврологические нарушения или тяжелый интоксикационный синдром у онкобольных. Прежде всего, такие пациенты опасны для самих себя. В частности, человек может попытаться встать с кровати — и упасть, потому что у него слишком мало сил. «Падение даже с высоты своего роста может нести серьезные последствия, вплоть до летального исхода, — говорит Ариф Ибрагимов. — Или прикроватные тумбочки: хватит удара виском об угол».

Коррекция возбужденного состояния при деменции Что делать, когда ваш близкий человек, страдающий деменцией, кричит или много говорит, зацикливаясь на какой-то теме, совершает повторяющиеся движения, не может успокоиться? В чем причины такого поведения и чем можно помочь?

При этом обострения психического статуса часто сопровождаются гормональными изменениями. Например, происходит выброс адреналина — и за счет этого человек, который пять минут назад мог максимум дотянуться до кружки на тумбочке, становится сильнее. Это может длиться всего несколько минут, но их хватит, чтобы встать с постели, а затем упасть и получить травму. Человек может навредить себе и другим способом. «Я видел, как ослабленный пациент швырнул телевизор, притом не современный плазменный, а старый, большой и тяжелый», — вспоминает Ариф Ибрагимов. Поэтому физическая фиксация пациентов в стационаре — нередкая история.

Екатерина, подписчица страницы «Про паллиатив» в социальных сетях:

«Мама лежала в больнице после инсульта. Она плохо понимала, где находится. Ночью пыталась вставать с кровати падала. Там были ограничители, но они не помогали. Поэтому ее накрывали покрывалом на завязках, большим, на всю кровать. Это было неприятно. Но прямо привязывать, мне кажется, куда хуже».

Галина, подписчица страницы «Про паллиатив» в социальных сетях:

«У моей дочки инвалидность, она периодически попадает в реанимацию. И хотя она не может двигать руками и ногами, ее все равно связывают! Я прихожу и развязываю, даже не спрашиваю ни о чем и не разбираюсь. А когда ухожу, ее привязывают снова».

Обойтись без такой фиксации можно. Человек не упадет, не сорвет капельницу и не выдернет катетер, если рядом будет сидеть хорошо обученная медсестра. Но на это нужны ресурсы. Еще один момент — ответственность сотрудников. «Если пациент упадет, отвечать за это будет медсестра, — говорит старший преподаватель проекта «Мастерская заботы» Ирина Прокопенко. — Соответственно, для нее лучше, чтобы он вообще не вставал, чем чтобы он встал и упал».

Но считать связывание и привязывание выходом, безусловно, нельзя. И дело не только в уважении к достоинству пациента. Ведь трудно сказать, воспринимает ли он это как унижение и понимает ли он, что кто-то ограничил его свободу. Хотя «лучше исходить из того, что понимает», как говорит Ариф Ибрагимов.

При этом часто пациентам или не могут, или даже не пытаются объяснить, что и почему с ними делают. «Представьте: вы просыпаетесь и не можете поднять руку. У вас паника, вы начинаете ею дергать. А если это больница и рядом ни одного знакомого лица, это еще страшнее, — говорит Александра Щеткина, президент фонда помощи людям с деменцией и их семьям «Альцрус». — Нам часто пишут: положили маму в больницу, она приехала с синяками на запястьях и теперь не ходит, а раньше ходила». То есть этот стресс ухудшает состояние человека, иногда сильно.

По словам Арифа Ибрагимова, «основной канон в паллиативной помощи — это нежность». Потому что таким пациентам слишком легко навредить. А если речь идет о стационаре, мучиться будут не только сами больные, но и их родственники.

«Близкий мне человек с деменцией болел ковидом, и это были худшие десять дней в моей жизни, потому что я не знала, как к нему относятся, — говорит Александра Щеткина. — И таких историй за время пандемии было миллион». По ее словам, родственники в таких ситуациях, как правило, никуда не жалуются: у них просто нет сил и времени на разбирательства.

Как человеку с деменцией получить паллиативную помощь? Как развивается деменция и чем можно помочь человеку с этим заболеванием на последнем этапе жизни

«Один говорил, другой колол»

В стационаре есть альтернатива физической фиксации — это фиксация химическая, то есть применение нейролептиков. Они нормализуют психическое состояние, подавляют галлюцинации и бред. Как поясняет Ариф Ибрагимов, в паллиативе обычно пользуются меньшими дозировками, чем в психиатрии, потому что пациенты ослабленные. Но сами препараты — те же. А пока «фарма» не подействовала, человека нужно успокаивать словами. Тот самый пациент, швырнувший телевизор, дрался и не подпускал к себе человека со шприцом. «Мы сели вдвоем и «заговорили» его: один говорил, другой колол, — вспоминает Ариф Ибрагимов. — И не понадобилось накидываться на него впятером. Но на это ушло два часа». Такой способ фиксации, в отличие от связывания, врач считает нормальным, если его применяют квалифицированно, без вреда для пациента.

Проблема в том, что во многих больницах нужных препаратов нет. И персонала, который может потратить два часа на «заговаривание» одного пациента, тоже нет.

Екатерина, подписчица страницы «Про паллиатив» в социальных сетях:

«Когда мне было четыре года, мне делали операцию. Я пришла в себя и обнаружила, что руки привязаны к кровати. Я не испугалась, стала звать нянечку: пить хотелось. Мне отвязали одну руку, все объяснили, посидели рядом, пока я не уснула. Никаких истерик и травм у меня из-за этого не было».

Екатерина считает, что такую фиксацию можно допустить, «если по первому зову пациента или соседей прибежит доброжелательный персонал». И если в палате будут камеры, записи с которых станут выдавать в случае конфликтных ситуаций. Так обращение с пациентами, по крайней мере, можно будет контролировать.

Александра Щеткина выступает за возможность госпитализировать родственников вместе со взрослыми пациентами с деменцией, как это делают с детьми. «Сейчас это невозможно, — говорит она. — А ведь они могут сидеть рядом и присматривать за ним. И ему будет не так страшно, а значит, он не будет проявлять агрессию».

«Даже в Первом московском хосписе за последние пару лет я помню один-два случая физической фиксации, — признает Ариф Ибрагимов. — Это было сделано на очень короткое время, пока не подействовали препараты». То есть исключить эту меру совсем все же не получается даже в максимально хорошем стационаре. «Иногда фиксация в постели на полчаса может спасти человеку жизнь», — добавляет Ирина Прокопенко.

Но даже в этих случаях можно постараться сделать так, чтобы пациенту было легче это перенести. «Например, есть специальные ограничивающие варежки, в них человек не сможет выдернуть капельницу, катетер или дренаж, но все-таки он не привязан», - говорит Ирина Прокопенко. Но главное — помнить, что фиксация может быть только экстренной и краткосрочной мерой, а не постоянным способом справляться с поведением пациента.

«Посмотреть на пациента глазами Шерлока Холмса»

Галина, подписчица страницы «Про паллиатив» в социальных сетях:

«У бабушки была деменция. Она могла зайти на кухню, взять кастрюлю, сесть на нее, как на унитаз, и испражниться. Маме было очень тяжело: работа, хозяйство, уход за бабушкой… Она не связывала ее, но запирала в комнате».

Люди с деменцией часто живут дома, с семьей. И у них может быть вполне достаточно сил, чтобы не только навредить себе, но и сделать невыносимой жизнь близких. Бывает, что они прячут вещи, съедают все содержимое холодильника разом, устраивают потоп, включают газ или вовсе уходят из дома. Иногда близкие запирают их в комнате или связывают в кровати, потому что не видят другого выхода.

Мёд в голове Специалист по уходу Лена Андрев о том, как перестать стесняться деменции у близких и сохранить гармоничные отношения в семье

Мало кто может себе позволить постоянно быть дома рядом с родственником с деменцией. «На сиделку многим не хватает денег, — говорит Александра Щеткина. — А если уйти с работы, то на что будет семья жить?»

Ирина Прокопенко объясняет: в таких ситуациях нужно идти не от следствия, а от причины. Если человек пытается убежать из дома, надо понять, куда он так рвется. Если он кидается на близких с кулаками — выяснить, с чем связана агрессия, и устранить это.

Вот, что стоит сделать, если вы ухаживаете за человеком с деменцией дома:

  1. Оценить свои ресурсы и помнить, что дальше состояние будет только ухудшаться. И искать помощи. «Мы всегда говорим родственникам: пользуйтесь тем, что есть, — рассказывает Александра Щеткина. — Если соцработник готов принести вам пакет с продуктами, пусть приносит. Если кто-то из близких готов раз в неделю вызвать вам клининг, замечательно. Кто-то может посидеть два-три часа – отлично. Обычно люди готовы помогать, просто им нужно дать варианты, как это сделать». С помощью у вас найдется больше сил и времени на себя, а значит, вы будете меньше выгорать.
  2. Создать безопасную среду. Если человек может перепутать дверь с окном, надо поставить фиксаторы на окна. То же самое — со всеми факторами риска, от розеток до лишней мебели или ковров, об которые можно споткнуться. «Все как с детьми, — говорит Ариф Ибрагимов. — По сути, пожилой человек превращается в двух-трехлетнего ребенка, который не до конца осознает свои действия, но набедокурить может знатно».
  3. Как объясняет Ирина Прокопенко, часто причиной агрессии и «буйного» поведения может быть боль, которую человек не осознает и о которой не может сказать. «Представьте: у вас болит спина, но вам надо ехать по делам и общаться с людьми, — говорит она. — В какой-то момент из-за боли вы станете более раздражительным человеком. Так же и у больного». Выход — выяснять (в том числе по жестам и позам), что у человека болит, и обеспечивать обезболивание. Также важно позаботиться о комфорте: если пациенту дует, или свет бьет в глаза, или натирают швы одежды, он может даже не понимать, что именно ему неприятно. Но на его самочувствии, а значит, и поведении это отразится.
  4. Исключить триггеры, которые могут спровоцировать реакцию. Здесь нужно помнить, что у человека с деменцией есть особенности восприятия. «Зеркало он может воспринимать не как зеркало, а как другого человека, — говорит Ирина Прокопенко. — Или он видит: висит халат в углу. Но его мозг искажает восприятие, и ему кажется, что там кто-то прячется». Такого человека даже ночью нельзя оставлять в темноте — нужно создать мягкое освещение.
  5. Самое сложное — когда человек как бы живет в прошлом. Он не помнит, что ему 90 лет — в его памяти ему 40, он директор завода, у него в подчинении полторы тысячи сотрудников и ему срочно нужно на работу. Понятно, что родственник, который пытается удержать его дома, может столкнуться с агрессией. «Пусть расскажет о том, как он был директором, — объясняет Ирина Прокопенко. — Кто его заместитель, что он делает в течение дня… Рассказывая, он это снова переживает. А ему нужно снова пережить время, когда он был молодец. Сейчас он не молодец». Если человек настойчиво пытается уйти, можно сказать ему, что на улице ураган, не ходят автобусы — в общем, что-то, что от нас не зависит. Если он не узнает своих выросших детей, не надо говорить «мам, ты что, меня не узнаешь?» «Это повергает в еще больший ужас, — говорит Ирина Прокопенко. — Перед нами стоит тетка в бигуди и говорит: «Мам, я же твоя дочка». Это очень страшно!» Лучше спросите: «А какая у тебя дочка? А когда она приходила? А что вы с ней делали?» Для родственника это очень сложно и больно, но так вы сохраните с близким хоть какой-то контакт.
  6. Разговаривать с человеком в таком состоянии вообще очень важно. Он, как и здоровые люди, хочет выражать свои эмоции. Позвольте ему это сделать — просто выслушайте.
  7. У человека должно быть занятие. И это не только телевизор и радио. Некоторым важно чем-то занять руки. «Лопать» пупырчатый пластик, разрывать тряпки или бумажки на мелкие кусочки, перебирать и рассматривать календарики. Поливать цветы, пусть искусственные, потому что живые он может «залить». А тихая музыка времен его молодости поднимет настроение.
  8. Ищите технические лайфхаки. Например, сигнальный коврик: если человек сел и коснулся его ногами, в другом помещении загорается лампочка. Если человека не с кем оставить, можно поставить в доме камеру и отслеживать, что там происходит.

Главное — «посмотреть на близкого глазами Шерлока Холмса», как говорит Ирина Прокопенко. И тогда, возможно, он не станет делать того, из-за чего вы будете вынуждены его привязать. «А зафиксировать и оставить одного — это, мне кажется, самое страшное, что может произойти с человеком», — заключает она.

Число мест для эксгиби-показа необъятно. Но особо запомнился один случай, произошедший со мной . дцать лет назад в военном госпитале.
Началось всё с проблемы: навернулся мой аппендикс и аккурат в армии. Делать нечего, надо вырезать на фиг. Я не стал тянуть кота в долгий ящик, пошёл в госпиталь и в этот же день меня решили прооперировать. Причём (у кого вырезали, знает), перед операцией нужно полностью выбрить пах. Повела меня юная медсестричка (лет 20 - не более, практически моя одногодка) в какую-то техническую процедурную с ванной, дала бритву и лезвие и такая: "Ну, я пошла, через десять минут чтоб всё блестело, как. ". Ладно, не будем отвлекаться.
Боли сильнейшие. Не могу даже согнуться. Что там и как брить, не вижу. Тыкался-мыкался, в отведённое время не уложился. Стою, значит, голый в ванной. Неожиданно заглядывает эта медсестричка, ошалело смотрит на меня и спрашивает: "Ты что, ещё нет?" Я, корчась от боли, объясняю, что оно как-то не совсем удобно (в плане процесса). Девушка обречённо вздыхает, заходит в подсобку, берёт у меня бритву и начинает брадобрействовать над моим интимным местом. Дело тонкое. Чтобы ненароком не порезать меня, она почти вплотную приближает лицо к месту приложения бритвы. Боль болью, но надо учитывать, что я уже добрый год не был с женщиной, да ещё в такой интимной обстановке. Мой "краник" начинает приподниматься и через пару минут уже показывает указующим перстом где-то в район её губ.
Чувствую, что мою помощницу эта ситуация тоже заинтересовала. Прямо всей плотью ловлю её долгие любопытные взгляды. А отвернуться или уйти-то нельзя. Стою, балдею. Минут двадцать мы с ней брили моё интимное место. И всё это время у меня наблюдался первоклассный стояк. После этого сестрёнка помогла мне натянуть какую-то больничную хламиду, вроде сарафана, где почему-то не предусматривались штаны. Естественно, перёд этой хламиды натянулся горизонтальным шалашиком. Девушка, понимая, что явилась чуть ли не главной причиной этого, посоветовала мне сходить в туалет и "сделать всё, что нужно, чтобы он упал", имея в виду, конечно же, мастурбацию. Идти в туалет надо было через весь госпитальный коридор. И тут милое создание проявило прямо родственные чувства по отношению ко мне. На протяжении всего перехода она всячески прикрывала меня своей спиной от случайных посетителей. При этом напряжённый член под материей время от времени касался её бёдер и ягодиц, от чего напрягался ещё больше. Моя охранница даже согласилась подежурить у двери туалета, который был не "М-Ж", а общий, и почему-то не закрывался хотя бы на щеколду. Присутствие буквально в нескольких метрах от меня женской особи, знающей, чем я сейчас здесь занимаюсь, завело с полу-оборота. Думаю, мои стоны, которые невозможно было сдержать, она прекрасно слышала.
Несмотря ни на что, после сброса накопившегося балласта мне полегчало и мой ангел-хранитель отвела меня в палату дожидаться операции.
Позже, через несколько дней, я опять встретился с возбудительницей моего спокойствия. После операции, до снятия швов, надо было раз в несколько дней ходить на перевязку. Сама процедура выглядела так: в той же хламиде я заходил в перевязочную, ложился на кушетку, а медсестра снимала старые бинты и накладывала новые. Первая же перевязка ознаменовалась сильнейшим поднятием флагштока. Увидев это, медсестричка наигранно воскликнула: "Да что ж это такое? Сколько можно?" Вопрос был риторический, я и не ответил, только смущённо отвёл глаза. Снова обречённо вздохнув, девушка начала обработку. Дрожащий от напряжения "братец" постоянно мешал ей, невовремя попадался под руку. Сначала медсестра просто отодвигала и придерживала его рукой, но тогда обрабатывать рану было неудобно. Потом она попросила: "Поддержи его, пока я не наложу повязку". Я с удовольствием выполнил эту просьбу, млея от нахлынувших чувств. Возможно, от жажды сексуальных ощущений я пару раз двинул кожицу члена туда-сюда, потому что сестрёнка быстро предупредила меня: "Эй, прекращай, сейчас забрызгаешь тут всё!"
Подобные процедуры продолжались целую неделю. К сожалению, я после операции был ещё очень слаб и развить наши отношения не смог. А потом, в служебной суете, уже было некогда. Так что утверждаю: тема с медсестричками - одна из самых эротичных и благодарных в нашем увлекательном деле.

Читайте также: