Но свяжи себя с женщиной и как скованный колодник теряешь всякую свободу
Обновлено: 10.05.2024
— Моя жена, — продолжал князь Андрей, — прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
— Ты не понимаешь, отчего я это говорю, — продолжал он. — Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, — сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. — Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, — и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной — и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество — вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis très aimable et très caustique, [Я очень мил и очень едок,] — продолжал князь Андрей, — и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguées [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем — вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, — кончил князь Андрей.
— Мне смешно, — сказал Пьер, — что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь — испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы, но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием — силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
— Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] — сказал князь Андрей. — Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, — сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
— А обо мне что говорить? — сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. — Что я такое? Je suis un bâtard [Я незаконный сын!] — И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. — Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… — Но он не сказал, что право. — Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё-таки выражалось сознание своего превосходства.
— Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
— Que voulez-vous, mon cher, — сказал Пьер, пожимая плечами, — les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
— Не понимаю, — отвечал Андрей. — Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет, не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал все, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно, а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда не годным… А то пропадет все, что в тебе есть хорошего и высокого. Все истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего-нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя все кончено, все закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что.
Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь, Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к своей цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и, как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И все, что есть в тебе надежд и сил, все только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis très aimable et très caustique,– продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguées и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда они показываются так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
Молодой, гуле'вой, неженатый
Счастье черпал совковой лопатой,
Но махнула хвостом Феникс-птица
И возникла идея жениться!
Как найти для себя половинку,
Если эта затея в новинку?
Ведь не выбор зон'та в непогоду -
Потерять холостую свободу.
Тут скажу без зазнайства и лести:
Быть со мной - для любой дело чести!
Мало нас некурящих, непьющих,
(В перспективе) супругу небьющих.
Я в натуре собой парень видный!
И жених, между прочим, завидный.
Как сойтись мне с достойною ровней
(С красотою, с имуществом, с кровлей).
Мне мечтается встретить такую,
Чтоб сбы'лось всё, о чём я мер'кую!
Чтоб со страстью в неё окунуться
И довольным обратно вернуться!
Я хочу, чтоб была она умной -
Не строптивой, крикливой и шумной,
А покладистой, мужу покорной,
Но в житейских вопросах проворной.
Чтоб хозяйкой была домовитой,
Воспитанием к культуре привитой,
Целомудренной, верной женою,
Но при этом - не нудной ханжою!
Не курящей, не пьющей, а скромной
И в хозяйских делах экономной,
Но чтоб дом наш был полною чашей -
Неприступною крепостью нашей.
* * *
Жаль, рассыпались в прах ожидания -
Нет на свете такого создания:
На какую ни глянешь - негожа,
На мечтания мои не похожа!
Ищешь щедрую, встретишь транжиру,
Со скупой - был бы жив, не до жиру!
Изба'лована, значит капризна,
Понукать станет мною по жизни!
Вместо строгой, отыщешь - зануду!
За гулёной поглядывай всюду,
Раз не хочется жить с домоседкой,
Без общения даже. с соседкой!
Чем солидней она, чем важнее,
Сам себя будешь чуять глупее!
Как умна. так в быту неумеха,
С дурой вовсе не будет успеха!
Безу'держна в любви. знать распутна(!),
А фригидная - редко доступна.
Веселуха. конечно, болтлива,
Молчаливая - дюже тосклива.
Статью полная - часто ленива,
А худая, скорее, сварлива!
Добродушная - вряд ли красива,
А красавица - нравом спесива.
* * *
Как постигнуть в любви идеала,
Если в каждой хорошего мало?
Даже если с достойной сойдёшься,
Всё равно в чём-нибудь ошибёшься!
А зачем мне в любви ошибаться?
Лучше вовсе ни с кем не встречаться.
И без них мне жи'лося не худо -
В жизни вряд ли встречается чудо!
— Ты не понимаешь, отчего я это говорю, — продолжал он. — Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, — сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. — Ты говоришь, Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг сейчас шагом шёл к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, — и он достиг её. Но свяжи себя с женщиной — и, как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе належд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество — вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis très aimable et très caustique,— продолжал князь Андрей, — и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины. Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguées и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всём — вот женщины, котгда они показываются так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, — кончил князь Андрей.
Нельзя, mon cher, везде всё говорить, что только думаешь.
А ежели ничего не остаётся, кроме как умереть? Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других.
Да, вот он, дуб. «Весна, и любовь, и счастье! И как не надоест вам всё один и тот же глупый, бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Не верю вашим надеждам и обманам». — Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена! Надо доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
— Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции. — А от чего же? — От того чувства, которое есть во мне, в нём, [он указал на Тимохина] в каждом солдате. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? Позиция? Всё это вздор! Ничего этого нет! Нам там незачем там было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. А что нам предстоит завтра? Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, я не брал бы пленных. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям! И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Грабят чужие дома, убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны, о великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка.
Какая красота! Как я раньше этого не замечал? Мы ничто в сравнении с чистым, голубым, бесконечным небом.
На самом деле все просто. Мир. мир жаждет, чтобы его любили. Любить его не сложно. Я слышал тихий, шепчущий голос — похожий на тихую музыку и понял, что это случайно залетевшая муха. И она хотела, чтобы я ее любил — и я любил ее. И понял, что человек может полюбить все.
Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем — вот женщины, когда они показываются так, как они есть.
Ну, а потом. — отвечает сам себе князь Андрей, — я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать; но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! Что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди — отец, сестра, жена, — самые дорогие мне люди, — но, как ни страшно и ни неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей.
— Несправедливо то, что есть зло для другого человека, — сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать все то, что сделало его таким, каким он был теперь. — А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? — спросил он. — Зло? Зло? — сказал Пьер. — Мы все знаем, что такое зло для себя. — Да, мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, — все более и более оживляясь, говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по-французски. — Je ne connais dans la vie que maux bien réels: c'est le remord et la maladie. Il n'est de bien que l'absence de ces maux. Жить для себя, избегая только этих двух зол, вот вся моя мудрость теперь. — А любовь к ближнему, а самопожертвование? — заговорил Пьер. — Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтобы не раскаиваться, этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял все счастие жизни. Нет, я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите. — Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
Я живу и в этом не виноват, стало быть, надо как-нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества того, что мне понятно, и величия чего-то непонятного, но важнейшего!
Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет, не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь её ясно, а то ты ошибёшься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда не годным. А то пропадёт всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам.
Я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней, и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду. хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю.
Над ним не было ничего уже, кроме неба, — высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, — подумал князь Андрей, — не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, — совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу.
Я умер — Я проснулся. Да, смерть — пробуждение!
Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны — убийство, орудия войны — шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия — отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то — это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду…
Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!
Люди вечно заблуждаются и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
В этой статье представлен анализ отношения Андрея Болконского к Наполеону в цитатах из романа "Война и мир": мнение о Наполеоне, описание встречи персонажей, причины разочарования в Наполеоне и пр.
Смотрите:
- Характеристика Наполеона
Отношение Андрея Болконского к Наполеону и встреча героев в романе "Война и мир"
На разных этапах жизни князь Андрей Болконских по-разному относится к французскому императору Наполеону. Можно выделить два этапа в этом отношении — до битвы под Аустерлицем 1805 г. и после.
В начале романа, в 1805 г., князь Андрей Болконский восхищается Наполеоном как к полководцем, но не одобряет все его поступки. По словам Болконского, французский император Наполеон как частное лицо совершил некоторые поступки, которые трудно оправдать. На званом вечере у Анны Павловны Шерер в 1805 г. князь Андрей говорит об этом следующее:
"— Как вы хотите, чтоб он всем отвечал вдруг? — сказал князь Андрей. — Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
— Нельзя не сознаться, — продолжал князь Андрей, — Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но. но есть другие поступки, которые трудно оправдать." (том 1 часть 1 глава IV)
Болконский считает, что его кумир Наполеон (Бонапарте) достиг своей цели и стал выдающимся полководцем, потому что был свободен и не женился. Сам Болконский несчастлив в браке со своей женой Лизой и жалеет о том, что теперь его надежды и силы пропадают зря:
"Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, — сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. — Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к своей цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, — и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной — и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что́ есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество — вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь." (том 1 часть 1 глава VI)
"— Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, — сказал князь Андрей, — только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё-таки великий полководец!" (том 1 часть 1 глава XXIV)
Участвуя в войне 1805 г., Андрей Болконский испытывает противоречивые чувства. Он боится, что Наполеон победит над русскими, ведь это было бы трагедией для России. Но в то же время Болконский боится поражения и позора своего кумира Наполеона:
"Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова. Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя." (том 1 часть 2 глава III)
Битва под Аустерлицем и встреча с Наполеоном
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire [ваше величество] того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон — его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, чтò происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, чтó бы ни говорил о нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой-нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
— А! он жив, — сказал Наполеон. — Поднять этого молодого человека, ce jeune homme [молодой человек], и снести на перевязочный пункт!" (том 1 часть 3 глава XIX)
Позже в тот же день Наполеон снова объезжает раненых пленных и ему опять показывают Болконского. На этот раз князь Андрей своими глазами видит своего кумира Наполеона и может поговорить с ним, но это ему кажется не важным. Болконский не отвечает Наполеону, который теперь кажется ему лишь мелочным человеком с ничтожными интересами:
"Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека — jeune homme [молодой человек], под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
— Et vous, jeune homme [а вы, молодой человек]? Ну, a вы, молодой человек? — обратился он к нему, — как вы себя чувствуете, mon brave [мой храбрый]?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал. Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, — что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще бòльшем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников. " (том 1 часть 3 глава XIX)
Находясь бреду, раненый Болконский представляет себе, как маленький и ничтожный Наполеон разрушает его тихое семейное счастье. Этот бред отражает разочарование Болконского в своем кумире и переоценку ценностей в душе героя. Теперь самым главным для князя Андрея становится тихая семейная жизнь, которую он не умел ценить раньше. Он надеется вернуться домой и посвятить себя семье и будущему ребенку:
"Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Наполеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение." (том 1 часть 3 глава XIX)
В 1806 г. князь Андрей наконец возвращается из плена домой, однако его жена Лиза в тот же день умирает в родах, оставив ему сына Николеньку. Убитый горем Болконский долгое время не может прийти в себя и уединенно живет в деревне.
После этого князь Андрей долгое время избегает службы в армии и теряет интерес к Наполеону. Болконский признается своему другу Пьеру, что даже если бы Наполеон подошел к Лысым Горам (имению Болконских), то и тогда он бы не стал служить в армии:
— После Аустерлица! — мрачно сказал князь Андрей. — Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии." (том 2 часть 2 глава XI)
Отношение Болконского к Наполеону в 1812 г.
В 1812 г. французская армия в главе с Наполеоном вторгается в Россию. Андрей Болконский служит на фронте и участвует в боевых действиях, в том числе в Бородинском сражении.
К этому времени князь Андрей многое обдумал и сделал глубокие выводы на счет Наполеона. Теперь Болконский без восторгов и, скорее, с презрением и разочарованием отзывается о Наполеоне. Он приходит к выводу, что Наполеон стал хорошим, храбрым полководцем, потому что в нем отсутствуют такие лучшие человеческие качества, как любовь, нежность, сомнение. По мнению Болконского, Наполеон — ограниченный человек, твердо уверенный в том, что делает, и в этом секрет его успеха. Очевидно, что князь Андрей пережил глубокое разочарование в Наполеоне как в человеке, но при этом по-прежнему признаёт его хорошим полководцем:
"А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких-нибудь особенных качеств не нужно хорошему полководцу, но напротив ему нужно отсутствие самых высших, лучших человеческих качеств — любви, поэзии, нежности, философского, пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, чтó он делает, очень важно (иначе у него не достанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави Бог, коли он человек, полюбит кого-нибудь, пожалеет, подумает о том, чтó справедливо и чтó нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они — власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!»" (том 3 часть 1 глава XI)
Это были материалы об отношении Андрея Болконского к Наполеону в романе "Война и мир" Льва Толстого: мнение о Наполеоне в цитатах, описание встречи персонажей, причины разочарования в Наполеоне и пр.
Смотрите:
- Характеристика Наполеона
- Все материалы по роману "Война и мир"
Читайте также: