Папа связал сына

Обновлено: 24.04.2024

Прочитал этот крик души в фейбук. Понравилось. Перепощиваю. ( редкий случай, когда из фб в жж. а не наоборот)
Много ненормативной лексики. Мужчинам- читать. Женщинам -подглядывать.

Присутствует не нормативная лексика)

Пособие отцам. Учить наизусть, блядь. Один раз вывернув карманы и найдя сигареты - ты навсегда сломаешь ребенку доверие ко взрослым вообще, и все твои поучения будут восприниматься как хуйня.

А про отсутствие медиамусора - идея здравая. Если это в норме твоей семьи. А если ты сам сутками сидишь у ящика и втыкаешь в аниму, а дитяте - нини, то будешь ты для дитяти хуй простой.

Денег нет на игрушки - это самое хуевое, что можно сказать ребенку. Ребенок будет думать, что у него родители нищеброды и неудачники. Игрушку нельзя потому, что ребенку больше не нужно игрушек. Хватит тех, что есть. Когда ты решишь, что ему нужна новая игрушка - тогда и купишь. Если ребенок очень хочет - пусть сделает что-то, чтобы тебе легче было заработать денег на игрушку. Посуду помоет с недельку, скажем. Пол вымоет. Полку приделает, пока ты работаешь.

Хочешь сделать ребенка счастливым? Сними ему хату в 17 лет, найди работу у знакомых по 3-4 часа в день и раз в неделю ходи в гости. И пригрози, что за неуспеваемость в школеунивере счастье закончится, и чадо переедет к тебе домой, где будут твои правила. А к 20 годам скажи, что бабло на хату у тебя закончилось, ты уже старый и хочешь на пенсию. И не плати вовсе. К 26 годам твое дитя будет тебе звонить и спрашивать - слы, батя, тебе денег не надо, может помочь чем?

Само собой, перед этим надо провести работу. До 5-7 лет у ребенка не должно быть особой свободы. Ты - отец, ты главный, как сказал - так и будет. А дальше ты вводишь паралельно выбор и обязанности. Хочешь выбирать, в какой одежде идти - стирай блеать любимую куртку. Хочешь жрать пельменей - вот тебе тесто, вот я фарш замутил, лепи и вари. Хочешь гулять до ночи - все уроки должны быть сделаны, все, которые заданы. И держи слово, свою жену-истеричку тоже затыкай, не женское это дело - детей воспитывать, женщина ребенка любить должна, любого, а воспитывать должен ты. Если обидится - пусть маме пожалуется, а услышишь, что мама говорит - папа злой - выведи на улицу и пизды ей выпиши, так, чтобы ребенок не видел. Папа с мамой всегда друг друга любят и всегда договорятся, похуй, какими средствами.

Секции? Прекрасно. Отведи, покажи, пусть походит, не понравится - нафиг. Не хочет пробовать - сорок отжиманий, блеать, отец сказал, что попробовать надо, пусть пробует, не понравится - что-то еще. Нравится во дворе сидеть? Сиди, только блеать уроки сделай, а потом вали куда хочешь. С утырками под забором, надо сказать, вообще неинтересно, кроме тех же утырков, а если дитя твое умеет костер разжечь, спаять блеать робота и за пять минут нарисовать на асфальте фотореалистичное страхопиздище из ближайшего кино - то тем более ему нечего будет на лавках делать. Хочешь заинтересовать - покажи примером, что ты сам не хуйло неумелое, а кое-что в ебучем искусстве смыслишь. Хочет рассказать - выслушай внимательно. Увидишь хуйню - так и скажи: вот тут ты молодец, а вот тут у тебя беспомощные куски говна, надо поработать и будет цаца. Рано или поздно дитя найдет то, что ему реально в кайф, как найдет - радуйся, поддержи, покритикуй, интересуйся.

Пришел бухой? Спит под дверью. Все. Никаких исключений. Мать-истеричку, мы помним, не слушать. Пришел позже часу ночи без предупреждения - спишь под дверью. Похуй, сам решай свои проблемы, позвонить не сложно, не бухать тоже не сложно. Одна ночевка под дверью - и твое дитя заречется пробовать любые незнакомые вещества, не предусмотрев на все 100% возможные последствия.

Карманные деньги - святое. Пусть хоть в говно закопает. Его деньги. Никакого контроля. Отдал и забыл. Установи недельный (не дневной), а еще лучше - месячный лимт. И из него пусть и выкручивается. К 8му классу пусть в этот лимит входит школьная фигня типа тетрадей-учебников. Потом - еда в столовке, потом - одежда. К институту твое дитя будет уже уметь само распределять свои финансы полностью - от еды до долгосрочных покупок типа компа, а то и машины. Хочет больше - подскажи, где заработать. И блеать поинтересуйся этим вопросом заранее, где школьнику-лоботрясу можно заработать бабла, быстренько и не особо тяжело. Пройдись блядь по ближайшим автомойкам и спроси, не надо ли им мальчик-помогала за мелкую деньгу. Пройдись по местным СТО и спроси, не надо ли им подметала-подержала. В парикмахерской спроси, может ли твое чадо подметать им на регулярной основе. Да, блеать, когда все играют, а ты работаешь - это сука обидно, но через час ты закончишь работать и на свои, сука, бабки, купишь что хочешь. Это, блеать, охуенно, это такой пиздец кайф, что хуй их на бухло просадит, пожалеет, лучше на скейт накопит и будет сука самым альфистым блеать альфой, потому что сам заработал, а не папа подарил.

А самое главное - быть с ним заодно. Можешь его хоть матом ругать, хоть пиздюком обзывать, если есть за что, пока вы вдвоем. Но при посторонних - у него есть своя честь, и у тебя есть своя честь. И если твой пьяный корефан твоему дитяти так небрежно - слы, мелкий, сгоняй за пивом быстра блеать, то единственный правильный ответ такому корефану - сказать ребенку: ты не мелкий, ты мой сын, он попросил невежливо, не хочешь - не иди, мне пива не надо. Чтобы ребенок знал, что за свою честь можно и нужно постоять, а не стоять, засунув язык в жопу. Что он не обязан никому делать услуги, если не чувствует такого блеать желания, за исключением если он кому-то в долгах.

Хочешь показаь ребенку свою любовь? Возьми на рыбалку. Сходи с ним в поход. Научи обои клеить. Помоги починить его сраный мопед. Долгани байдарку и сплавай в плаванье. Купи плейбой и покажи голых баб. Расскажи, как правильно отмазаться от бухла. Научи носки стирать. Чтобы, когда ты блядь сдохнешь и тебя черви сожрут, твое дитя на твой день рождения выпило 50 грамм, всплакнуло и сказало - сука, вот я сижу за столом, а мы его с батей делали. Научи его бегать и отжиматься. Научи его перл и линух, блеать. Научи его фотошоп и фантастику. Научи его лабать на гитаре и стучать по барабанам. Сходи с ним на концерт говнарии. Расскажи в деццтве, почему одни группы тру, а другие не. Послушай его говномузыку, скажи, что она охуенная, но тебя больше прет твой блацкмитол и дай ему бабла на наушники, чтоб не поганил музыкосферу в доме. Расскажи ему, что надо с девкой делать на первом свидании, на втором и на третьем, чтобы дала. Расскажи, как купить гандоны, покажи своим примером. Расскажи, нахрена они вообще надо и как их использовать. Сходи с дитем за цветами, объясни, какие цветы ты для своей жены выбираешь, почему, и зачем ты их покупаешь. Подари ему нож и научи его точить, метать, резать по дереву. Сходи с ним на карате и научись вместе с ним морду бить. Научи обзываться так, чтобы его дружбанчики-пиздюки часами обсыхали, когда он рот раскроет с целью точного бомбометания. Научи его, как не бояться старших. Научи его, почему других людей нужно слушать, но необязательно слушаться, и вообще нахуя ему башка на плечах. Сходи с ним в парикмахерскую, пусть сделает себе хаер огненно-красный, скажи, что твоя мама тебя б убила нахуй, если бы ты так домой пришел, но тебе нравится. Блядь, да ты просто закрой глаза и представь на секундочку, что у тебя самый охуенный батя в мире, и действуй соответственно тому, как бы должен был действовать он.

И да, суки, сейчас в мою сторону полетят блядь тонны фекалий с криками "быдло". Да идите вы все нахуй. Это быдло проживет счастливую жизнь, побывает в куче стран и сделает все, что ему захочется сделать в жизни, напишет книжку и сочинит песню, а не будет размазывать сопли по рефужачу с ноем "нахуй так жить, посоны" блядь.

ЖАНРЫ 361
АВТОРЫ 286 543
КНИГИ 687 049
СЕРИИ 26 273
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 630 256

Приключения Пети и Саши

Часть 1. Заслуженное наказание

Ожидание было томительным. Саша сидела в своей комнате и со страхом прислушивалась к дверному звонку. Вот-вот он должен был прозвенеть, опо-вещая о начале самого, наверное, ужасного испытания в ее короткой шестна-дцатилетней жизни. А ведь все начиналось так хорошо - впереди были веселые майские праздники, поездка на пикник в большой компании. И надо же было отцу застать ее за курением травки вместе с соседом - ровесником и одно-классником Петей! И ведь попробовали-то первый раз! Дальше все было плохо - отец позвонил родителям Пети, те немедленно пришли. На коротком совете было решено - наказать "преступников" на следующий день и наказать их вме-сте. До наказания обоих посадили под "домашний арест". Ночь Саша спала плохо - ее страшила не только предстоящая порка (а то что наказание будет поркой - сомневаться не приходилось), но и то, что ее бу-дет пороть при мальчишке, соседе, однокласснике. Правда, того, что он разбол-тает о наказании, опасаться не приходилось, не в его это было интересах но все же, все же? Да и ожидание боли бодрости не придавало. Честно говоря, эта была не первая порка в Сашиной жизни. Ремешок прогу-ливался по ней и за двойки и за поздний приход домой, но все это было раньше давно, когда Саша, как ей казалось, была совсем маленькой. И уж, по крайней мере, последние три года ей удавалось избегать подобных эксцессов. А тут - порка, да еще и при мальчике! Хорошо еще, если отец будет бить ее через оде-жду. А если нет? При этой мысли Саша почувствовала, как по спине побежали мурашки - показывать всем свое вполне сформировавшееся тело, давая Пете урок женской анатомии, ее никак не устраивало. Правда, Саша тут же подумала о том, что и ей предстоит в этом случае увидеть что-то новое, но уж лучше без этого обойтись. Резкий звонок ворвался в Сашины мысли. Она вздрогнула и тут же попыта-лась утешить себя, что это еще не Петины родители, что можно еще подождать. Комната показалась ей такой уютной, покидать ее никак не хотелось.

Наде-жды однако, оказались напрасными - в соседней комнате послышались голоса и Саша услышала, как отец зовет ее. Помедлив несколько секунд и собравшись с силами, Саша вышла. За те несколько часов, что Саша просидела под арестом комната заметно изменилась: стол был отодвинут к стене, вдоль другой стены были расставлены стулья, на которых сидели гости и Сашина мама. Гости, впрочем, сидели не все - Петя, понуро опустив голову, стоял посередине комнаты. Отец жестом велел Саше стать рядом с мальчиком. Наступило томительное молчание. - Не стоит и говорить, - начал, наконец, отец, - что ваш вчерашний посту-пок глубоко взволновал и расстроил нас. Оставлять его безнаказанным или обойтись обычным легким взысканием никак нельзя. Слушая гладко текущую папину речь, Саша невпопад подумала, что он да-же в самых неподходящих случаях ухитряется говорить так, как будто читает заранее написанный текст? - Я еще не знаю, к какому решению пришли Петины родители, - продол-жал, между тем, отец, - но мы решили, что ты заслуживаешь сурового наказа-ния - не меньше тридцати ударов ремнем. Тридцать ударов? Саша не верила своим ушам - ей не выдержать столько! Больше десяти она не получала не разу. Потрясенная этими словами, Саша едва не пропустила продолжения папиной речи. - Чтобы ты надолго запомнила эту порку, я буду бить тебя по голому телу и не разрешу тебе одеться до полного окончания наказания вас обоих. Боже, Боже, что он говорит? Голой? Перед всеми!? Перед Петей, перед его отцом. - Нет! Никогда! Я не позволю! - невольно вырвалось у Саши. - Ты еще и пререкаешься? Тогда перед поркой получишь еще 10 ударов ру-кой. И имей в виду если понадобится, я просто свяжу тебя. Саша отчаянно искала выход. Убежать? Упасть в обморок? Просить про-щения? - Папочка, мамочка, - отчаянно начала молить она, - пожалуйста, я больше никогда не буду, не надо меня раздевать, я не выдержу! Я очень прошу! - А когда ты брала в руки эту гадость, о чем ты думала? Ну, хорошо, сейчас послушаем, что скажут родители Пети, а там будет видно. С этими словами отец уселся на стул. Заговорила Сашина мама, довольно полная женщина с волевым лицом. - Вы совершенно правы, этот безобразный поступок заслуживает самого сурового наказания. Мы, однако, решили, что Петя вначале получит тридцать ударов щеткой от меня, а затем еще тридцать - ремнем от папы. Я думаю, - вступил в разговор Петин папа, - что, если они будут сопро-тивляться, мы поставим их в угол после порки. Саша внимательно слушала. Неужели вдобавок ко всему, Петю будут бить одетого? - Это наказание должно запомниться нашим детям навсегда, поэтому Вы - мама Пети повернулась к Сашиным родителям, - приняли правильное хотя и суровое решение - бить по голому телу. Последние Сашины надежды рухнули. - Думаю, однако, что назначать Вашей дочери дополнительное наказание за естественную девичью стыдливость не стоит. Дело, впрочем, Ваше. Хорошо, - чуть подумав, сказал отец, - шлепки я пока отменяю. Но при малейшем непослушании я о них вспомню! Итак, мы все обсудили, не пора ли начать? Кто будет первый? - Думаю, что моя жена начнет с Пети, затем Вы займетесь своей дочерью а потом уж я закончу. - ответил Петин отец. Саша почувствовала небольшое облегчение от, пусть маленькой, но все же отсрочки наказания. - Хорошо. согласился Сашин отец. - Иди сюда! - повернулась мать Пети к сыну, доставая из сумки большую платяную щетку. Он медленно сделал несколько шагов. "Интересно, я сейчас такая же крас-ная?" - подумала Саша, глядя на пунцовое Петино лицо Расстегни джинсы! Путаясь в молнии и украдкой посмотрев на Сашу, мальчик повиновался. Расстегнутые джинсы упали ему на лодыжки. Несмотря на весь ужас поло-жения, Саша внимательно следила за происходящим. - Спусти трусы! Мальчик осторожно потянул вниз свои клетчатые трусики-плавки. При-спустив их сзади и едва приоткрыв худую мальчишескую попу, он остановился умоляюще гладя на мать. Я сказала: спусти! До колен! Петя нехотя послушался. Спустив трусы, он поспешно прикрыл руками низ живота. Саша даже не успела ничего рассмотреть. - Поставь кресло на середину комнаты, - сурово продолжала мать Пети, -перегнись через его спинку и возьмись за сиденье. По-прежнему прикрывая низ живота, Петя, неловко ступая, пошел за крес-лом. На обратном пути ему пришлось сложнее - кресло был тяжелое и нести его пришлось двумя руками. Теперь Саше удалось увидеть довольно маленький (не то что у мужчин на снимках, которые девчонки, хихикая, рассматривали как-то в школе) член и смешной кожистый мешочек под ним. Подождите, - неожиданно заговорил Сашин отец, - Саша еще не готова. "Что он имеет в виду?" -успела подумать Саша. - Ну-ка, сними юбку! Ошеломленная свалившимися на нее напастями, Саша уже не сопротивля-лась. Петя, забыв о собственных невзгодах, смотрел на нее во все глаза. Саша гордая Саша, в которую тайно было влюблено половина мальчишек класса по-краснев и опустив глаза, раздевалась перед ним! Вот ее она расстегнула юбку, вот приподняла ее подол, открывая короткие розовые трусики, вот стащила юб-ку через голову? Оставшись в футболке и трусиках, Саша остановилась, надеясь, что про-должения не будет. - И трусы снимай! Совсем! Повернувшись боком и сжимаясь, чтобы стать понезаметнее, Саша. сняла трусики, и, по примеру Пети, прикрылась руками. - Нет уж, юная курильщица! Так не пойдет! Руки за голову! Противиться было бессмысленно. Чуть помедлив, как будто ожидая отмены приказания, Саша сцепила руки на шее. Петя замер. Сбывались его заветные мечты. Сколько раз, улегшись в кро-вать и лаская свой член, он мечтал подглядеть за Сашкой в ее спальне, мечтал увидеть ее голой. И вот, пожалуйста - девушка стоит совсем рядом, нижняя часть ее тела совсем обнажена, он может видеть и аккуратный черный тре-угольник внизу ее плоского, такого красивого живота и даже начало узкой рас-щелины, уходившей в глубину. Увлекшись, Петя даже не заметил, как к нему подошла мать. Надавив мальчику на шею и заставив его нагнуться, она звонко шлепнула сына тыльной стороной щетки. Петя заметно вздрогнул. На натянувшейся коже его ягодиц появился четко отпечатанный след щетки. За первым ударом последовал вто-рой, третий? Стиснув зубы, Петя решил перенести наказание без единого зву-ка. Сашка должна увидеть как гордо переносят пытки настоящие мужчины! Мать размеренно шлепала Петю щеткой. Мужества его хватило ненадолго. Не получив еще и половины назначенной порции, мальчик стал дергать попой от каждого удара, и взвизгивать Его мешочек, отчетливо видный между рас-ставленных ног, от этих движений смешно болтался. Порка довольно быстро (по крайней мере, быстрее, чем этого хотелось бы Саше) закончилась. Отсчитав положенное количество ударов, мать опустила щетку и, взяв Петю за ухо, заставила его распрямиться. Саша с удивлением увидела, что его член стал гораздо больше размером и слегка приподнялся. Не отпуская уха, мать подвела Петю к Саше. - Стой здесь, руки на голову и не вздумай шевелиться! Саша почувствовала дикий страх - наступала ее очередь. Отец встал и, взяв в руки лежащий на столе ремень, не спеша сложил его вдвое. Затем он отодви-нул в сторону мешавшее ему кресло и пальцем поманил к себе Сашу. На дро-жащих, подгибающихся коленях она сделала несколько шагов. - Стань на четвереньки! хмуро велел отец. Плотно сжав колени и втянув, как бы стараясь прикрыть их от чужих взгля-дов, ягодицы, Саша опустилась на колени. Потом, слегка нагнувшись, она оперлась на вытянутые руки и застыла в ожидании. - Ниже! Обопрись на локти! - услышала она голос папы и поспешно пови-новалась. Отец стал над ней. Краем глаза девушка увидела его занесенную руку и сжалась. Ремень мелькнул в воздухе и Саша вначале услышала звонкий хлопок, а уж потом почувствовала боль? Между тем Петя, почти забыв о мучительно горящей коже ягодиц, о пред-стоящем продолжении порки, забыв даже о позорном стоянии без штанов, во все глаза смотрел на открывавшуюся перед ним картину. Саша стояла на четве-реньках, опустив верхнюю часть тела почти до пола. Ее пухленькая попа была самой высокой точкой тела и, как девушка ни старалась сжать бедра, Пете была отчетливо видны и маленькое сморщенное отверстие заднего прохода между раздвинувшимися ягодицами и поросшая волосиками щель внизу. Отцовский ремень, приземлившийся на правую ягодицу Саши, оставил на ней отчетливый след. Последовал второй удар, от которого девушка ойкнула и попыталась вскочить. Ей помешали сжатые колени отца. Удары ложились на беззащитную Сашину попку, покрывая ее быстро крас-невшими полосами. Уже к середине порки эти полосы начали сливаться. Ойканье Саши перешло в крик, а затем и в визг, перемежаемый бессвязны-ми мольбами. - Ай! Папочка, родненький! Не надо! Ой! Больно! Больно! Прости! Я не буду! Прости! Не обращая внимания на эти крики, отец стегал Сашу ремнем. Та отчаянно вертела попой, стараясь уклониться от безжалостных ударов и даже пыталась брыкаться. Девушка давно забыла о стыде и о чужих взглядах, колени ее раз-двинулись и Петя во всех подробностях смог рассмотреть все тайные девичьи прелести. По щекам Саши текли слезы, порка казалась бесконечной. Каждый удар до-бавлял жжения и боли в ее исстрадавшихся ягодицах. Она устала даже кри-чать? Наконец, очередного удара не последовало, отец распрямился, тиски его коленей разжались. Откуда-то издалека Саша услышала: - Вставай! Вскочив, Саша начала отчаянно тереть попу, стараясь умерить боль и жже-ние. Голос отца прервал это занятие: - Отойди в сторону! Руки за голову и стой неподвижно! Боясь возобновления порки, Саша послушалась. Продолжая всхлипывать она отошла. Место девушки занял Петя. Несмотря на боль, Саша обратила вни-мание, что его член стал совсем большим и твердым. Неужели от того, что он видел ее порку? Что он успел рассмотреть? Она так бесстыдно брыкалась! А крики? Ой, какой позор! Перехватив Сашин взгляд, мальчик поспешно отвер-нулся и покраснел. Разнообразием взрослые не баловались - отец Пети тоже заставил его стать на четвереньки. Он, однако, не стал становиться над сыном, как это делал Са-шин папа, а стал слева от него. Взяв ремень, он без всякой задержки хлестнул по еще красной от предыдущей порки попе Пети. Удар лег поперек обоих яго-диц мальчика и тот вскрикнул. - Ты что кричишь? Я тебя еще и пороть как следует не начал! С этими словами отец вновь ударил Петю. Удар был так силен, что полоса оставшаяся от него, стала сразу вспухать, а Петя истошно завизжал. - Кричишь? А что раньше думал? Кто тебя курить заставлял? Теперь терпи! Приговаривая так, отец не спеша бил Петю ремнем, задерживая его на теле после каждого удара. Рубцы быстро краснели и напухали. Петя кричал и, точно так же, как Саша просил прощения. Когда Петина попа стала похожа на вспа-ханное поле, его отец остановился. Петя попытался встать, но, получив неожи-данный дополнительный удар, остался в прежней позе. - Тебе кто вставать разрешал? А? - А ты, повернулся Петин отец к Саше, - иди сюда! Покосившись на своих родителей (те угрюмо молчали), Саша, не опуская рук из-за головы, подошла. - Посмотри на его задницу, посмотри, - заговорил Петин отец, обращаясь к Саше, - твой папа тебя пожалел, а надо было всыпать сильнее! Имей в виду, ес-ли ты еще хоть раз возьмешь в руки сигарету, пороть тебя буду я! - Да, это было бы неплохо. согласился отец Саши - А ты, негодяй, - теперь Петин отец обращался к сыну, запомни: за лю-бое нарушение в течение месяца тебя будут ждать розги! И я обязательно при-глашу Сашу полюбоваться на твою следующую порку! Хватит реветь как дев-чонка, вставай и одевайся. Петя с трудом поднялся и, морщась от боли, натянул трусы и джинсы. Было видно, что каждое движение дается ему с трудом. Потрясенная происходящим, Саша какое-то время стояла неподвижно, а потом вопросительно глянула на родителей. Отец разрешающе мотнул головой в сторону двери ее комнаты. Не тратя времени на одевание, девушка кинулась туда и, упав животом на кровать, горько заплакала? Боль постепенно проходила, слезы кончались, но Саша продолжала лежать неподвижно, уткнувшись лицом в подушку. В глубине души она понимала, что наказана за дело, правильно, но пережитый позор не давал ей покоя? Стоять голой перед мальчишкой, показывать ему попу и все-все другие места! Как она посмотрит ему в глаза, как? Упиваясь своим горем, Саша даже не заметила, как ее папа осторожно от-крыл дверь и вошел в комнату. Увидев свою несчастную, опозоренную дочь лежащую кверху голой, все еще красной попой, он, не говоря не слова, осто-рожно укрыл ее простыней. Присев на край кровати, отец, по-прежнему молча стал гладить Сашу по голове. От этой неожиданной ласки она в голос зарыдала и, приподнявшись, уткнулась лицом в грудь папе, чувствуя, как вместе со сле-зами из ее души уходит обида?

— Тебя возбуждает это — находиться так близко к папе?

Я тяжело сглотнула.

Удовлетворенно заворковав, он выудил из-под спины обыкновенную декоративную подушку. И пихнул мне в руки. Я безучастно уставилась на подушку, не улавливая, чего он хочет. Но Бен ласково направил ее к моей промежности, и до меня дошло — он желает, чтобы с ее помощью я подрочила.

Не похоже, что у меня был выбор. Я зажала подушечку между бедрами и начала водить ими, надеясь — чем скорее, тем лучше — покончить с омерзительным занятием. Бен положил подбородок мне на плечи и, рассеянно поглаживая мои волосы, радостно сопел.

Поначалу я просто ерзала, надеясь устроить угодное ему шоу, но от ритмично надавливающей подушки начала заводиться. Всхлипнув, я неловко повела ногами — Бен подтянул одеяло нам на колени. И дотронулся до моей руки.

— Мастурбируешь прямо перед папочкой? — шепотом спросил он и цокнул языком. — Негодница. Мы же смотрим «Дору-путешественницу», — низким голосом пробормотал он мне на ухо. — Играть с собой у папы на коленях — это очень плохо, Рей.

— Я… Мне жаль, — тихо извинилась я.

Он зарылся носом в мои волосы.

— Спасибо, что осознаешь свою вину. Можешь продолжать, мы не расскажем об этом мамочке.

Подгузник похрустывал — звук получался странноватым и вовсе не возбуждающим, тем не менее моя потребность ощутить оргазм перевешивала все прочее. Но как я ни пыталась стимулировать себя подушкой, усилий явно недоставало, и Бен тихонько посоветовал мне лечь на нее. Я перевернулась на живот и продолжила, постанывая, вжиматься в подушку.

Его тело накрыло меня, и я почувствовала, как он старается ритмично двигаться со мной в такт. Бен тяжело дышал, его член терся о подгузник, и я скулила, пока меня охватывало знакомое тепло. Бен был большим, тяжелым… по-своему это даже заводило.

— Папа, — охнула я, включаясь в игру, — что ты делаешь?

— Играю с тобой, солнышко, — он ухватил меня за бедро, потирая подгузник большим пальцем. — Разве ты не любишь наши игры?

Я вцепилась в простыню.

Бен повернул меня и отшвырнул подушку прочь. Он взъерошил свои черные лохмы, его непроглядные глаза жадно изучали мое тело. Мне оставалось только нервно вздрагивать.

Его кадык судорожно дернулся.

— Умница. Умница, — огромная ладонь прошлась от моего солнечного сплетения до пупка. — Как тебе хочется поиграть? Хочешь, чтобы папочка полежал на тебе сверху? Мы кончим вместе. Или хочешь сытый животик?

— Сверху! — выпалила я. Только не член во рту, только не снова! — П-пожалуйста.

Бен улыбнулся и потянулся к тумбочке. Я знала, что за этим последует.

Однако он взял свой галстук. Неожиданно плотная ткань закрыла мне глаза, я почувствовала, как Бен завязывает узелок у меня на затылке. Потеряв возможность видеть, я беспомощно зашарила по кровати и зацепилась за перила — от которых Бен аккуратно оторвал мои пальцы. Кажется, мы лежали неправильно, поперек постели.

— Сверху, хм? — пробормотал он. — Это можно.

Бен подхватил меня под живот, перевернул. Я слышала, что он снова полез в тумбочку, что-то звякнуло. Через миг мое запястье оказалось пристегнуто к перилам, и мое замешательство превратилось в страх. В губы вонзилась соска.

Тяжеленное голое тело навалилось на меня. Хныкая, я принялась пинаться, когда Бен устроился у меня между ног, как заведенный приговаривая «все в порядке». Зарывшись лицом в подушку рядом со мной, он двумя руками разодрал подгузник, проделав в нем дырку. Я испуганно взвизгнула, соска выпала, но он воткнул ее обратно, напоследок пригладив мне волосы.

— Сегодня мы займемся любовью, — прошептал Бен. — Расслабься.

Я бешено задергалась в наручнике, сквозь соску рвался мой крик. Бен осторожно пошевелил бедрами, потерся членом о подгузник и хрипло застонал. Господи. Я до крови расцарапала ему спину, не прекращая брыкаться, пока Бен надрачивал об мое тело, издавая нервирующие хрипы. Он был огромным, сильным и тяжелым, куда мне было деваться.

Его губы коснулись моего виска.

— Знаю, солнышко. Я знаю. Просто соси свою сосочку, и все будет хорошо, — его голос осекся. — Все… все будет в порядке.

В панике я задышала чаще. Все не будет в порядке. Точно не будет.

Я находилась на грани истерики, Бен, игнорируя мое состояние, пристроился к вагине. Он забормотал, вероятно, намереваясь успокоить меня, и я снова вонзила ногти ему в спину. Запястье адски болело из-за бесплодных попыток вывернуться из наручника.

Я почувствовала, как член коснулся меня — без презика, естественно. Упираясь пятками в матрас и ничего не видя, я силилась придумать, как сбежать, но сбежать было невозможно. Бен поцеловал меня в щеку, поводил головкой по моей щели, собирая влагу, и начал медленно проталкиваться внутрь. Я хочу домой… Куда угодно, лишь бы не быть здесь… Уж лучше мертвой…

Бен удвоил усилия. От шока и боли я едва дышала, но хуже всего было то, что я не могла видеть! Я надрывала горло, кричала, срывая голос.

— О… боже, — стонал Бен. — Блядь… Тише, малышка. Ш-ш-ш… Ш-ш-ш… Спокойно и размеренно.

Из-за нарастающей боли я судорожно сосала соску, а Бен продирался все глубже, завоевывая каждый дюйм сопротивляющейся плоти, разрывая мое тело. Насилие было нежным, но от этого легче не становилось — боль это не приглушало. Я пыталась отбиваться свободной рукой, но он перехватил ее, прижал к постели и невнятно зашептал у самого моего горла.

Член был толстым и твердым. Не сразу, но он вошел в меня до упора, заполнив меня до самой шейки матки. Я почувствовала себя такой… использованной. Бен собрался поцеловать меня, потянулся к моим губам, но я резко отвернулась, и его губы мазнули по уголку моего рта.

Бен потерся об мою щеку. Он придерживал подгузник, который хрустел с каждым толчком.

— Вот так. Вот так… Моя малышка, папочка распечатал тебя. Ты такая… такая охуенно узкая, — он шумно втянул носом воздух и задвигался напористей. — Господи… слишком узкая. Ты слишком узкая. И на тебе этот чертов подгузник… просто бомба! Я так нужен тебе…

Я извивалась, тщетно пытаясь освободиться. Я боялась случайно выплюнуть соску, хотя он все равно прижимал ее пальцем. Бен исступленно трахал меня, больше не сдерживаясь и не пытаясь быть нежным. Меня словно насадили на вертел. Вдруг вспомнились те хот-доги, которые мы готовили на костре, когда я была маленькой. И я зажмурилась. Я обычный кусок мяса. Вот и все.

Однако, вопреки всему происходящему, я была рада, что не вижу его лица — не вижу, как оно искажается в гримасе наслаждения. Бен фырчал, как жеребец, то и дело утыкаясь мне в волосы, пока я боролась с собой, заставляя себя не издавать ни звука. Больше он ничего от меня не получит!

— Моя милая малышка, — шептал он, буквально вколачивая меня в матрас своей тушей. — Моя сладкая девочка с чертовски тугой пиздой! Папочка очень сильно любит тебя. — Он приподнялся на руках и забрал у меня соску. — Скажи мне, как сильно ты любишь папочкин толстый член.

— Я-я люблю его, — всхлипнула я.

— Любишь, правда? Тебе нравится ощущать его внутри? — Он испустил лихорадочный вздох. — О господи… О блядь… Папочка вот-вот кончит в тебя. Ты готова почувствовать мою кончу?

Я кивнула, еле сдерживая слезы. Бен качнул головой и принялся рьяно вбиваться в меня, пока я не заорала от боли — и осознала, что он кончает.

Бен матерился сквозь зубы, а я чувствовала, как член пульсирует во мне. Об оргазме для меня и речи быть не могло, поэтому я закрыла глаза, содрогаясь и морщась от каждого толчка. Бен простонал мое имя, и его бедра замерли.

Кошмар закончился. Бен пытался отдышаться, придавив меня всем своим весом и целуя в лицо. Я рыдала, бесполезно дергала наручник, и Бен, шикнув, толкнулся бедрами, размазывая во мне сперму.

Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.

В жизни бывают истории, которые намного страшнее придуманных триллеров. Правда бывает настолько горькой и разящей, что это может показаться за гранью мыслимого. В редакцию Yoki обратилась наша соотечественница с просьбой о помощи — ее муж несколько лет насиловал их маленького сына. Семья живет в Норвегии.

Из письма Ирины Бергсет, которая обратилась к нам за помощью: "Я вышла в 2005 году замуж в Норвегию за норвежца. Через брачное агентство. Родила в Норвегии сына Мишу. Сейчас ему 4 года. Мальчика зовут Бьорн Микаель, он гражданин Норвегии, но у него нет паспорта. Еще у меня есть сын Саша из России, которому 13 лет. Ушла от мужа с детьми в 2008 году, получила развод в 2010-м. Ребенок встречается с отцом по выходным". И тут открылась страшная правда, о которой запуганный малыш рассказал своей матери.

По законам Норвегии, супруги обязаны два года прожить отдельно, и только после этого они имеют право подавать на развод. После развода родителей 4-летний малыш неожиданно признался маме, что его отец его насиловал и всячески над ним издевался. Это произошло в феврале 2011 года. Тогда ребенок сказал, что отец его сильно избил.

"Его отец с друзьями и родственниками использовал его в сексуальных целях. Я была в шоке. Обратилась в полицию, в органы по защите детей. Но система встала на защиту норвежского отца. У меня отобрали детей, обвинив в психическом нездоровье", — говорит Ирина.

Старший сын Ирины рассказал, что во время пребывания в приемной семье Микаеля возили на встречу с родственниками, где над ребенком жестоко издевались.

Из рассказа мамы малыша: "Норвежцы знают, как бить детей, чтобы не было доказательств. Он бил его через подушку. Я подала заявление. Муж примчался в детский сад и стал угрожать сыну, что бросит его на шоссе и его переедут все машины. И с мамой, и братом сделают тоже самое. Ребенок был сильно запуган. Я опять пошла в полицию".

Ребенок рассказал, что по дороге в горах отец остановился и бросил его на крышу так сильно, что она примялась. А также рассказал, как папа возил его к своей дочери от предыдущего барка, которой сейчас 22. В этом доме собрались 12 человек родственников. Родственники-мужчины вкладывали в рот и анус малыша свои пенисы, а женщины делали то же самое при помощи искусственных фаллосов.

"Маленького ребенка увезли опять в какой-то дом. Ему порвали анус. В понедельник мне вернули детей. Маленького рвало, он все время говорил: "Мама, я умру, давай уедем, я здесь умру". Ребенок жалуется, что у него болит внутри прямой кишки, что у него болит горло", — эти ужасные подробности Ирина рассказывала по Скайпу.

Мама ребенка обратилась к врачам, но ребенку отказывают в медицинской помощи и осмотре. По закону Норвегии, в таких случаях надо предъявить направление из полиции. Полиция и деревенские органы по защите детей защищают норвежского отца, считая, что ребенок просто фантазирует, а его русская мама страдает паранойей. Полицейское расследование обернулось против Ирины.

"Я обратилась в органы по защите детей, но они стали защищать отца. У меня отобрали детей, обвинив в психическом нездоровье. Но через неделю вернули, так как я получила заключение от психиатра, что здорова. Здесь детей защищают, но не в моей деревне. Эти люди приучают детей к такого рода варварским процедурам. Мой сын Миша признался, что там было несколько детей. Насиловали не его одного. Семьи встречаются и обмениваются детьми. Детям менее 2 лет. Я не могла в такое поверить", — говорит Ирина.

Мама ребенка поехала в больницу в Осло и рассказала эту историю врачам. Врач отказался смотреть ребенка, заявив, что малыш все это придумал, дети склонны к фантазиям. "Я написала в посольство. Органы опеки говорят, что у меня паранойя. Отец отказывается подписывать двойное гражданство. В посольстве сказали, что доказательства должны быть собраны в Норвегии. В российском посольстве сказали, что у России нет договора с Норвегией и я не могу вывезти детей из страны", — говорит Ирина.

Мы не будем здесь описывать те ужасы, которые родной отец творил со своим маленьким сыном в присутствии других родственников. Наша задача помочь матери добиться справедливости, посадить отца-маньяка и его родственников, а также помочь вывезти детей из Норвегии. Мы предаем дело огласке, чтобы помочь нашей соотечественнице.

Будем держать вас в курсе событий. Редакция Yoki. ru делает все возможное, чтобы помочь нашей соотечественнице вывезти детей в Россию и наказать виновных.

Читайте также: