Зажала рот рукой связала руки
Обновлено: 17.04.2024
Да, не сегодня. За это он был ей благодарен.
— В таком случае, пойдем.
С коротким поклоном он открыл перед ней двери своей комнаты. Она переступила порог, впервые в качестве жены. Не сдержавшись, сцепила руки перед собой в замок, но тут же опомнилась и опустила их вдоль тела. Глаза ее по привычке уперлись в ковер.
Граф закрыл за собой двери. При виде несчастной, напряженной жены, в нем поднялись все его темные страсти, но он умел держать их в узде и выпускать на свободу постепенно. И потому он не стал подходить к ней. Вместо этого сначала налил себе вина. С бокалом в руке подошел к Джоанне. Невинная невеста, да и только. Он усмехнулся, смочил палец в вине и этим пальцем не спеша провел по ее верхней губе. Джоанна тяжело сглотнула.
— Посмотри на меня, — приказал он. Она подняла на него свои тревожные глаза. Он снова смочил палец в вине и провел по ее второй губе. Теперь ее рот был расслаблен, а губы мягкими. Он не стал сдерживать свое желание поцеловать эти губы. Возможно, впредь ему придется сдерживать множество своих желаний, но к чему избегать поцелуев? Да, они свидетельствуют о некоторой нежности, о близости, но он не боялся этого. В одной руке у него был бокал, другую он положил на талию Джоанны, не для того, чтобы прижать женщину к себе и вовсе не для того, чтобы помешать ей вырваться, если вдруг она захочет этого, а для того, чтобы почувствовать ее настроение.
Ее губы отвечали на его поцелуи, а напряжение уходило из ее тела. Довольный результатом, он отстранился и несколько холодно улыбнулся. До сих пор у него не было никаких планов на брачную ночь, но во время поцелуя множество разных видений заполонили его мозг, и некоторые из них он собирался воплотить в жизнь в эту ночь.
Он помог ей снять конструкцию.
— Руки за спину, — шепотом приказал он, проведя указательным пальцем по ее щеке.
Он достал из ящика давно припасенные черные ленты. Одной из них связал ее запястья за спиной. Другой закрыл ей глаза. Третью обвил вокруг ее шеи, благоразумно оставляя припуск, и спустил за спиной к запястьям. Контраст белоснежного подвенечного наряда и черных лент был совершенен.
Джоанна поначалу испугалась, когда он завязал ей глаза, потому что ей не нравилось находиться в неведении относительно его чувств и намерений, но он сделал это не очень тщательно, так что осталась небольшая щель, в которую она могла подглядывать. В эту щель Джоанна могла разве что следить за его передвижениями по комнате, что, впрочем, не давало ей никаких преимуществ, ведь она не собиралась убегать от него. И все равно так ей было намного спокойней.
Она увидела, что его ноги двинулись по направлению к креслу, потом услышала, как он садится.
— Подойди ко мне. Достаточно. Встань на колени. Голову опусти на пол.
В этот раз он остановил Джоанну, прежде чем она встала между его ног. Она устроилась на полу так, как он сказал, старательно прогнувшись в спине. В этой позе, она знала, главной была попка. Эта поза, впрочем, давала ей одно преимущество: повернув голову, теперь через щель в своей повязке она могла видеть его лицо.
Повисло минутное молчание, но Джоанна не беспокоилась по этому поводу. Она знала, что граф наслаждался зрелищем.
Он потянулся, схватил ее юбки и откинул их на спину Джоанны, чтобы открыть для себя более интимный вид. Под платьем оказались только чулки, без всяких панталон. Он усмехнулся.
Джоанна не поняла, остался он доволен или нет.
— Ты весь день проходила в таком виде?
— Нет, милорд. Я сняла панталоны в последний раз, когда была в дамской комнате.
— И никто ничего не заметил?
— Надеюсь на это, милорд.
— Я не заметил, даже когда освобождал тебя от этого сооружения, — он кивнул в сторону кринолина.
Джоанна не знала, намеренно он успокоил ее или случайно, но его слова разрешили по крайней мере одно из сомнений в ее душе.
— Раздвинь ноги пошире, — услышала она и неторопливо выполнила указание. Стоило Джоанне пошевелиться, лента, накинутая на шею, натянулась, напоминая о своем присутствии. Она перевела дыхание. Граф ногой приподнял ее руки у нее за спиной, заставляя Джоанну прогнуться еще сильнее. Она не поняла, зачем он это сделал. С одной стороны, возможно, чтобы усилить ее неудобное положение. С другой стороны, так лента на шее меньше натягивалась и даже провисала.
Его нога переместилась на ее попку. Она почувствовала, как граф гладит ее ногой, и подумала, что должна была при этом почувствовать унижение, но ничего подобного не произошло.
— Повернись ко мне, — приказал он. Не поднимаясь с пола, Джоанна неловко развернулась. Раньше она стояла к нему боком, теперь вынуждена была повернутсья задом.
Его ладони легли на ее обнаженную плоть. Кажется, такая поза была любимой у ее нового мужа: чаще всего он играл с ней и брал ее именно так, сзади. В общем, ничего страшного.
Почувствовав ставшие уже привычными прикосновения его пальцев, Джоанна окончательно расслабилась. Да, сегодня он играл с ней чуть дольше обычного и к тому же завязал ей глаза, но так и не сделал ничего по-настоящему ужасного. Стоило ли бояться?
Через некоторое время он принялся не спеша освобождать ее от лент. Снимая повязку с ее глаз, он приподнял ее подбородок и внимательно посмотрел в ее глаза, пытаясь оценить ее реакцию на сегодняшнюю ночь. Джоанна часто моргала, не улыбалась, и он так и не смог понять, о чем она думает.
— Благодарю вас, милорд, — на всякий случай произнесла Джоанна, не поняв, чего он ждет от нее. Он криво усмехнулся, и Джоанна поняла, что не угадала. Но он тут же поцеловал ее в губы, медленно и со вкусом, не дав ей времени подумать о своей ошибке. После этого поцелуя ей захотелось повторить свои слова, теперь уже искренне, но она не посмела. Облизнула губы и промолчала. Граф, впрочем, прочитал ответ в ее глазах.
Он принялся раздевать ее, пользуясь каждым удобным случаем, чтобы как следует рассмотреть и потрогать то, что открывалось ему. Джоанна не смущаясь, спокойно, поворачивалась, поднимала руки и ноги, не пытясь помешать ему. Раздев ее догола, он с сожалением провел пальцем по ее обнаженной спине.
— Где твоя ночная рубашка?
— Надень ее и возвращайся ко мне.
Через десять минут, поспешно приготовившись ко сну, она вернулась в его покои. Ее муж находился в постели, задумчиво глядел в потолок. Джоанна остановилась на пороге, он повернул голову в ее сторону.
— Иди сюда, — позвал он. Джоанна забралась в кровать с другой стороны и легла под одеяло, устроившись на расстоянии от него, уложив руки поверх одеяла, словно бесчувственная кукла. Граф усмехнулся, перекатился к ней и поцеловал ее в губы. Потом посмотрел ей в глаза. — Ты не возражаешь против того, чтобы спать со мной?
Он едва заметно поморщился и ничего не сказал, кроме «хорошо», но она поняла, в чем ее ошибка, и дала себе зарок в следующий раз в подобной ситуации назвать его не милордом. Но… по имени? Нет, это немыслимо. Гримстон? Нелепо. И что остается? Милый? Любимый? Нет, нет, нет…
Оказалось, что засыпать вдвоем очень просто и даже приятно.
Разбудило графа жалобное поскуливание. Спросонья он подумал было, что дети притащили в дом щенка, который позже убежал от них и потерялся. Открыв глаза, он понял, что за окном еще ночь и что звук доносится с кровати. Когда же поскуливание повторилось, он окончательно осознал, что исходит оно от женщины, лежащей рядом с ним в кровати.
Он склонился над ней.
Она только еще больше свернулась клубочком, обхватив себя руками и снова жалобно заскулила. Он подумал, что, возможно, ночью как-то умудрился обидеть ее во сне. Он никогда не видел ее такой жалкой.
— Джоанна… — он осторожно коснулся ее плеча. Она вскрикнула в полный голос, дернулась, как от удара, и села на постели, тяжело дыша.
— Джоанна… — снова позвал он. Она огляделась.
— О-о-о… — тихонько выдохнула она, и с этим звуком из нее будто разом ушел весь воздух. Итак, это не из-за него, ибо осознав, кто находится рядом с ней, она расслабилась. — П-простите, пожалуйста. Я… я, наверное, разбудила вас.
Есть же такие женщины, которые созданы для ебли. Эта одна из таких женщин. Всегда приятно посмотреть, как она получает удовольствие от процесса 6
Этого Пейдж никак не могла пропустить. Бросившись в круг, она подхватила сестер под руки и вмиг забыла о зловещей улыбке Жасмин. Похитители уничтожены, работа позади, а они остались здесь, чтобы хорошенько развлечься! Пришло время побыть настоящей ведьмой!
Ночью Пайпер проснулась, задыхаясь от ужаса. Невыносимый страх сдавил сердце еще во сне, до того, как она окончательно проснулась и смогла открыть глаза. В следующий миг чья-то рука зажала ей рот, а другие руки принялись быстро и очень туго связывать - так сильно, что веревка впилась в запястья. Пайпер принялась бешено извиваться, пытаясь дотянуться до злодеев, но они были где-то сзади, и у нее ничего не получилось. Вскоре она оказалась связанной, а рот ей заткнули какой-то тряпкой.
Глухо воя, настолько, насколько позволял кляп, Пайпер в отчаянии посмотрела на мирно спящих сестер. Неужели они ничего не слышат? Почему не просыпаются?! Ей казалось, что гул крови в ее ушах мог бы пробудить от вечного сна даже мертвеца! Пайпер забрыкала ногами, надеясь свалить на пол что-нибудь тяжелое, но в полупустой палатке почти нечего было разбивать, а кроме того, из-за связанных рук ей так и не удалось вложить достаточно силы в свои удары.
"Этого не может быть! Не может быть! - молнией пронеслось в голове Пайпер. - Мы уничтожили нас! Вы мертвы! Похитители мертвы!"
Сердце ее заколотилось как бешеное, когда невидимые похитители поволокли ее к выходу. "Проснитесь! - отчаянно брыкаясь, молила Пайпер. - Да проснитесь же, хоть кто-нибудь!" - беззвучно кричала она. Но Фиби и Пейдж даже не шелохнулись. Сквозь застилающие глаза слезы Пайпер с безнадежной тоской смотрела на спящих, пока полог палатки не захлопнулся и она не очутилась на улице. Все произошло так быстро, что сестры вряд ли успели бы что-нибудь сделать, даже если бы проснулись!
Когда похитители выволокли ее из палатки, Пайпер из последних сил рванулась вперед, выгнув тело колесом. Руки ее были связаны за спиной, рот забит кляпом, но в последний момент она все же успела смахнуть прилипшие к лицу волосы и увидеть своих похитителей.
- Нет. - в ужасе прошептала она через закрывающий рот кляп. - Этого не может быть…
И провалилась в темноту.
Глава 11
- Пейдж! Пейдж! Просыпайся!
- Фиби? - пробормотала Пейдж, протирая кулаками сонные глаза. Яркое утреннее солнце вовсю заливало палатку, но Пейдж почему-то казалось, что она проспала не больше двух часов. Она почувствовала, что вся взмокла от пота, и быстро сбросила с себя одеяло.
- В чем дело? - заплетающимся языком спросила она, пытаясь сесть. По тону Фиби было ясно, что случилось что-то плохое, но Пейдж почему-то никак не могла проснуться. Стоило ей подняться, как острая боль пронзила виски и отдалась во лбу. - Ой! Это все эль, - простонала она.
- Забудь про эль! - рявкнула Фиби. - Пейдж! Пайпер пропала!
- Что?! - Пейдж немедленно разлепила веки и посмотрела на койку старшей сестры. От яркого света из глаз у нее брызнули слезы, но даже сквозь пелену она ясно видела разбросанные перекрученные простыни на пустой кровати. Верхняя простыня валялась на полу, подушка почему-то лежала в ногах.
- Может, она просто куда-то торопилась? - предположила Пейдж и, не обращая внимания на пульсирующую головную боль, встала и подошла к пустой койке. - Ты же не думаешь, что ее похитили? Мы уничтожили всех Анубо!
- Понятия не имею! Просто у меня дурное предчувствие! - воскликнула Фиби, заламывая руки. - Ты же знаешь Пайпер, разве она могла оставить после себя такой беспорядок? Кроме того, сейчас всего семь утра! Ты помнишь, когда в последний раз она вставала в такую рань?
- Ладно, для начала попробуем успокоиться, - сказала Пейдж, чувствуя, как сердце ее пускается вскачь. Она прижала ладони ко лбу. Этого не может быть! Пайпер просто не могли похитить! Еще вчера они навсегда покончили с этим!
- Если она сопротивлялась, то почему мы не проснулись? - спросила Пейдж, отчаянно хватаясь за последнюю соломинку. - Почему она не воспользовалась своей силой и не взорвала что-нибудь в палатке, не говоря уже о похитителях?
- Не знаю! Возможно, не смогла или не успела, - ответила Фиби, присаживаясь на краешек койки. - Пейдж, вспомни, все члены сообществ, в которых пропали викка, тоже ничего не слышали! Кроме того, мы с тобой вчера выпили вина и спали без задних ног! - Она глубоко вздохнула, размышляя. - Слушай, а что, если викка похищали вовсе не Анубо? Что, если все это время похититель был где-то рядом, а теперь выждал удобный момент и похитил Пайпер?
- Но мы же окружили палатку защитным заклинанием! - крикнула Пейдж, чувствуя подступающее отчаяние. - Никто не мог пройти сюда…
Она замолчала. Страшное подозрение молнией пронеслось в ее мозгу, сердце похолодело от ужаса. Пейдж как подкошенная рухнула на постель Пайпер и уткнулась лицом в ее холодную подушку, пытаясь хоть немного успокоиться.
- Что с тобой? - нахмурилась Фиби. - Что случилось?
- Жасмин, - хрипло прошептала Пейдж. - Прошлой ночью она сказала мне… Какой ужас.
- Что?! - вскрикнула Фиби, вскакивая с постели. - Пейдж, да не молчи же! Говори!
- Она сказала, что до поры до времени скрывает свои силы, но в нужный час проявит их! - выпалила Пейдж. - Ее слова уже тогда показались мне какими-то зловещими, но я подумала, что Жасмин - это всего лишь Жасмин и…
- …и она просто пытается в очередной раз произвести на тебя впечатление! - закончила Фиби. - Ты думаешь, она похитила Пайпер?
- И еще она говорила, что Крэйг получил по заслугам… - Пейдж крепко зажмурилась, пытаясь остановить бешеную пляску мыслей. - Может быть, все это время она помогала Анубо? Или делала что-то другое?
- А прошлой ночью спокойно перешагнула через круг, потому что мы ей доверяли! - подхватила Фиби. - Она нас, конечно, раздражала, но мы относились к ней вполне дружелюбно!
Пейдж вскочила и замерла:
- Фиби, это я во всем виновата! Я должна была остановить Жасмин! Надо было сразу же передать вам ее слова!
- Ты ни в чем не виновата! - рассердилась Фиби, хватая сестру за руку. - Да никому и в голову не могло прийти, что похитителем окажется Жасмин! Мы все были уверены, что убили похитителей!
- Но Пайпер хотела еще вчера уехать домой, а я канючила, пока она не согласилась остаться! - со слезами на глазах воскликнула Пейдж. - Если бы мы уехали…
- Я канючила ничуть не меньше, чем ты, - возразила Фиби. Она крепко сжала руку Пейдж и посмотрела ей прямо в глаза. - Мы не можем изменить того, что случилось. Пошли искать Жасмин.
Пейдж подбежала к своей койке, быстро сунула ноги в босоножки, и они с Фиби, как были - в одних пижамах, побежали через кемпинг к палатке Жасмин. Лагерь как раз начал просыпаться, но Пейдж было наплевать на окружающих. Она неслась, думая только о том, чтобы Жасмин не успела сбежать. Так или иначе, ей придется им многое объяснить!
В той части лагеря, где располагалось сообщество Жасмин, было тихо. Многие викка, первоначально поселившиеся здесь, уехали и не вернулись даже на церемонию посвящения. Когда Фиби резко откинула дверной клапан, Пейдж первой юркнула внутрь и, ошеломленная, застыла на пороге. Внутри царил кавардак. В самом центре, возле койки, на которой спала Хлоя, красовался круг из оплавленных свечей. Цветной воск растекся по полу и затвердел огромной разноцветной массой. Повсюду валялась одежда, шарфы, браслеты, пояса и раздавленные пластиковые стаканчики, оставшиеся после вчерашней вечеринки.
Хлоя спала, лежа ногами на подушке, и громко храпела. На койке справа, отвернувшись к стене, посапывала Анни. Пейдж посмотрела налево, заметила разметавшиеся по подушке черные кудри и решительно направилась к койке. Жасмин спала, закрыв лицо черной полумаской.
- Жасмин! - заорала Пейдж так громко, что могла бы перебудить весь лагерь. - Вставай, нам надо поговорить!
Хлоя застонала во сне, перевернулась на другой бок и натянула одеяло на голову. Судя по всему, ее мучило настоящее похмелье.
- Жасмин! - снова крикнула Пейдж, склоняясь над ней.
На этот раз Жасмин проснулась и села на кровати, да так резко, что Пейдж едва успела отпрыгнуть. Сорвав с лица черную маску, Жасмин сощурилась от яркого света.
- В чем дело? - спросила она, сердито глядя на Пейдж и Фиби. - Какого черта вы приперлись в мою палатку?!
- А какого черта ты приходила в нашу палатку ночью?! - взорвалась Пейдж.
В этот момент проснулась Анни и, повернувшись, уставилась на непрошеных гостей.
- Что происходит? - спросила она, оторвав голову от подушки, и откинула с лица свои длинные прямые волосы.
- Мы просто пришли расспросить Жасмин о ее силах! - ответила Фиби, скрещивая руки на груди. Покосившись на нее, Пейдж с удивлением обнаружила, что сестра может выглядеть грозно даже в нежно-голубых пижамных штанишках и белом топике на лямках.
- О моих силах? - возмущенно воскликнула Жасмин. - Вы подняли меня в такую чертову рань только для того, чтобы спросить о моих силах?!
- Мы хотели узнать, не обладаешь ли ты способностью бесшумно похищать невинных людей среди ночи! - рявкнула Пейдж.
- А разве еще кто-нибудь пропал? - испуганно спросила Жасмин, хватаясь за сердце.
Пейдж покосилась на Фиби. Испуг Жасмин выглядел очень искренним. А может быть, она просто отличная актриса?
- Хороший ход! - оценила она. - Или ты немедленно показываешь нам все, что умеешь, или мы отправляемся за полицией!
- За полицией? - тупо повторила Жасмин.
- Или разберемся с тобой по-своему, - добавила Фиби, исподлобья глядя на нее. Пейдж прекрасно знала, что без крайней необходимости Фиби и пальцем никого не тронет, однако на Жасмин угроза подействовала.
Still действительно тихий парень. Полностью соответствует своему творческому псевдониму. Есть такая пословица английская: «Still waters run deep». Тихая вода глубока. Вот уж действительно. Никогда не думала, что столько в человеке может быть скрытого и интересного. Знакома я с ним не так уж давно – где-то полгода. Понятия не имею, какая у него основная работа. Лично я знаю его как кузнеца. Он делает совершенно немыслимо красивые тематические вещи. Кандалы, клетки, ошейники, наручники. И все своими руками. Художник и мастер в одном наборе. Живет с девушкой, она нижняя. Любит ее.
Говорит, что по натуре он доминант. Мне почему-то кажется, что он хочет подчиниться. Не ради самого подчинения. Скорее, из-за желания узнать свои границы. G ним очень любопытно. Мы подолгу говорим по телефону, когда его подруга уже спит. Я хочу его проверить на прочность. Но не знаю, как он это воспримет. С каждым новым разговором я все чаще делаю намеки: «А не отдоминировать ли тебя по-дружески?» Мне кажется, я ему симпатична.
– Слушай, Юр… Вот ты говорил, тебе иногда хочется понять, на что ты способен. Но с твоей подругой тебе это вряд ли удастся. А если с другим партнером? Ты посчитаешь это изменой?
– Нет, я не посчитаю. Но есть еще моя девушка. Она точно не поймет.
– Ты думаешь, ей обязательно об этом рассказывать?
– Ты думаешь, как я буду себя чувствовать, если солгу?
– Ты думаешь, лучше подавлять свои желания?
– Я думаю, тебе нужно приехать ко мне в гости. Сейчас. Я тебя жду.
Не знаю, как только у меня вырвалось это приглашение. Я собиралась спать – время уже 12 ночи. Не ожидала, что он согласится. Звонок в дверь. Он приехал.
Не пойму, почему все видят в нем верхнего. Мало ли – мужественная внешность. Черные волосы, карие глаза. У него же во взгляде написано: «Сломай меня».
–Слушай, Юр, я тебе говорила, что терпеть не могу слова «стоп». Но ты на него имеешь право. Потому что для тебя это новый опыт.
– Ага. Но полагаю, это крайне нежелательно?
Сидим на диване в полной темноте. Пьем чай. Меня волнует эта ситуация. Наверное, еще оттого, что для него она тоже имеет огромное значение. А я это понимаю.
– Ты не любишь, когда тебя связывают?
– Соедини руки за спиной.
Обматываю его запястья веревкой, пропускаю ее под локти, стягиваю. С таким узлом долго не просидишь. Руки начинают затекать уже минут через 15. Зажимаю его нос рукой, рот закрываю своими губами. Сначала Still не двигается и терпит. Это пока еще есть запас воздуха. Потом начинает мычать и дергаться. Через минуту его зрачки расширяются. Я вижу их в тусклом свете луны. Юра ничего не может сделать. Самое умное для него – замереть и не шевелиться. Чтобы не тратить силы. Он и не двигается. Я разрешаю сделать один короткий вздох. И снова перекрываю кислород. Повторяю так много раз. Он паникует. Он не может надышаться. Его грудь судорожно вздымается. А руки напрягаются в попытках освободиться.
– Ну-ну, спокойнее, – ласково тереблю его за щеку.
Толкаю его ногой, он падает на живот. Связываю его ноги и подтягиваю их к кистям. Беру резиновый стек.
– Тебе ведь не нужны следы на теле, да?
Есть много способов их не сделать. При этом тебе будет очень больно.
Молчит. Он меня возбуждает. Его голая спина блестит от пота. Не заставляю его снимать брюки. Мы же друзья.
Бью его по пяткам. Сначала несильно. Но он вздрагивает от неожиданности. Следующий удар резче. Still сжимает кулаки. Теперь я бью его практически со всей силы. Не жалея. Его молчание меня заводит. Заставляю оторвать подбородок от пола и держать, не отпуская. В таком положении шея заболит через минуту.
Проходит час. Ни минуты передышки. Он избегает смотреть мне в глаза. Даю ему пощечину. Бросает на меня полный ненависти взгляд. Снова замахиваюсь.
– Оксана, останови это!
Я сажусь напротив и молча смотрю на него. Главное, не развязывать сразу. Нужно дать ему время прийти в себя.
– Тебе было слишком больно? Или это обида?
– Я тебя спросила, отвечай!
– Не знаю… Эта пощечина…
– Если бы я был свободен, я бы остановил твою руку. А так… Знаешь… Резко ощутил свою беспомощность. Как будто проснулся. Я вспомнил ее. Она никогда не сделала бы мне больно. Она могла бы меня защитить. Но ее нет рядом…
Наверное, я ему сейчас завидую. Белой, но очень печальной завистью.
– Ты должен быть счастлив, что у тебя есть любовь.
– Я счастлив… Вроде как… Только такое счастье не приносит мне удовлетворения.
Глажу его по голове и попутно развязываю.
– Юр, все будет хорошо…
– Прости, что я остановил тебя.
– Ничего страшного. Мы еще повторим.
– Мы еще повторим?!
Мне хочется связать его и оставить так на несколько часов. Но для начала нужно посоветоваться с Риском. Это мой хороший знакомый. Он хозяин клуба Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки. . Знает о связывании практически все. Его излюбленная фраза – «Хороший бондаж – жесткий бондаж». Мы трепемся с ним по аське.
– Так и чего там у тебя за проблема?
– Да проблемы, собственно говоря, нет. Ты вот мне скажи: самое долгое, на какой срок тебя оставляли без движения?
– Около 12 часов. С вечера до утра.
– Был в гостях у двух девушек. В их квартире стояла кровать старого типа: с металлической сеткой. Сняв матрац, они постелили только толстое покрывало. Понятно, что это были Госпожи. Ну и я в нижней роли. Приказали лечь…
– Несколькими не очень толстыми веревками, по длине всего тела, привязали меня к этой сетке. Даже пальцы на ногах и на руках. Только голова осталась свободной для движений.
– А дальше? Быстрее!
– Ты мастурбируешь, что ли? Когда привязывали, мне не говорили, что это будет на всю ночь. А привязали и сказали. По краям головы они еще вплотную поставили пару туфель на высоком каблуке. Сказали, что к утру они не должны упасть… Ощущения немного стерлись с тех пор. Помню, что долго не мог заснуть. Само состояние не давало расслабиться. Каждой частицей тела чувствовал, что меня держат узлы. Промаявшись, все-таки заснул… Утром сразу понял, это еще не все: одна из туфель упала.
– Но ты испытал возбуждение?
– Проще сказать, когда не испытывал его. Наверное, когда уже заснул.
– Ага. А вот человек, который в принципе не возбуждается от бондажа… Как ты думаешь? Сможет так же долго пролежать без вреда для психики?
– Ну если у него не было тяжелых психологических травм в детстве… И если нет клаустрофобии… Наверняка, сможет. А что ты задумала, Оксана?
Прошла неделя. Still у меня. В ванной. Моет руки. Возвращается. Завтра мне рано вставать, я не намерена устраивать экшен. Велю ему сесть на пол. Его колени согнуты, руки заведены за спину. В таком положении я крепко связываю его мягкой веревкой. Укрываю одеялом, выключаю свет. И ложусь спать.
– Спокойно ночи. Надеюсь, ты не храпишь?
– Ты что-то хотел сказать?
Делаю вид, что сплю. Сама прислушиваюсь к его дыханию. Слишком частое. Нервничает. Этак он до утра не протянет. Расслабился бы…
Просыпаюсь от какого-то шороха. Похоже, у моего пленника критический момент. Прошло уже, наверное, часа четыре.
– Так, в чем дело? Не копайся там, ты мешаешь мне спать!
Он затихает. Засыпаю с улыбкой. Звонит будильник.
– Ура! – слышу я тихий возглас.
Тру глаза и смотрю на связанного Still-a. Какой кошмар! Как же он умудрился провести так всю ночь? Идиотский вопрос, надо признаться.
Он смотрит на меня покрасневшими глазами. Ждет, что я кинусь его развязывать. Минутой раньше, минутой позже. Пусть подождет. Иду в душ.
– Знаешь, мне никогда не было так неприятно. Я думал, что сойду с ума. Уговаривал себя потерпеть одну минуту. И еще одну минуту. Потом смотрел, как ты уютно спишь. И закусывал губы, чтобы не разбудить тебя. – Юра растянулся на диване и мечтательно смотрит в потолок. Сижу рядом, ем яблоко и внимательно слушаю.
– Оксан… Я никогда не испытывал ничего более… возбуждающего… Был какой-то непрекращающийся сабспейс.
Через месяц узнаю, что он расстался со своей девушкой. Не чувствую никакой вины.
— Очнулась? Вот и ладненько, — глухо произнес один. — Как-то неинтересно с бревном развлекаться.
Оля была ошеломлена, не понимала, что происходит, кто эти люди. Крупная дрожь сотрясала ее тело. Руки, связанные уже скотчем, болели. Она языком толкала тряпку, но не могла от нее избавиться. Глаза наполнились слезами. Они потекли к вискам, девушка сразу захлюпала носом, и дышать стало еще труднее.
— Начинай. Вдруг кто увидит, — произнес глухой голос.
Неизвестный с синими глазами деловито положил руки на колени девушки. Поняв, что он хочет сделать, Оля замычала, замотала головой, задергала ногами и руками, стараясь попасть по обидчику. Происходящее походило на кошмар. Насильник, пыхтя, преодолевая сопротивление, раздвинул девушке бедра, но Оля снова сжала ноги.
— Держи сучку! Какого хрена стоишь?
Тяжелое мужское тело навалилось ей на грудь, придавило к земле. Оля боролась изо всех сил, но задыхалась, поэтому была слабой. Она чувствовала, как второй рвет колготки, срывает с нее трусики. И вдруг он остановился, замер, прислушиваясь к лесным звукам. Оля задержала дыхание: небольшая пауза всколыхнула в душе надежду, что насильник одумается.
Но зря. Что-то твердое стало вонзаться ей в плоть. Оля дергалась, но насильник не отступал. Он резко схватил ее за бедра и прижал их к животу. Сложенная практически пополам, Оля не могла даже пошевелиться. В такой позе он наконец проник внутрь, и дикая боль пронзила ее тело. Оля изогнулась в немом крике, но жесткие ладони крепко сжимали ее ноги.
Сколько продолжалась эта пытка, Оля не знала. Ей казалось, что в нее вбивают бревно, с каждым ударом все глубже и яростнее. Иногда инструмент насильника выскакивал наружу, Оля с всхлипом вздыхала, а потом он снова вонзался с удвоенной силой. Тело вздрагивало от каждого толчка, вибрировало и тряслось. Насильник над девушкой сопел, обливался потом, полукружиями расплывавшимся по маске. Сильный запах горячего мужского тела, смешанный со знакомым парфюмом, бил в нос, и инстинкт самосохранения заставлял Олю отворачиваться, часто дышать, чтобы избежать приступа рвоты, от которого она могла захлебнуться.
Напавший с каким-то злобным наслаждением выполнил свою работу и наконец затрясся, застонал. Оля почувствовала, что давление внутри живота исчезло вместе с остатками острой боли. Мужчина еще секунду полежал, тяжело дыша и приходя в себя, потом откатился на бок и встал. Оля со стоном опустила затекшие ноги, надеясь, что экзекуция закончилась, а она осталась жива. Она оперлась на локти и стала отползать в сторону.
Но опять ошиблась. Насильник схватил ее за ногу и притянул к себе, расцарапав нежную кожу о еловые иголки, ковром устилавшие землю.
— Теперь ты, — приказал он напарнику, застегивая джинсы. Тот нерешительно засопел и сделал шаг в сторону. Тогда первый толкнул его к девушке.
— Не могу, — сдавленно произнес второй и подался назад. — Страшно.
— А на кулак нарваться не боишься? Давай!
— У меня и желания нет, — отказывался второй.
Оля слушала их перепалку с ужасом и молила Бога, чтобы кто-нибудь догадался, где она, и пошел ее искать.
— А так будет? — одним рывком насильник перевернул девушку на живот, поставил ее на колени. Он с силой провел по внутренней стороне ее бедер ладонями, потер пальцами больное место — Оля снова затряслась от ужаса и страха, потом похлопал по обнаженным ягодицам.
— Давай! По-собачьи. Можешь и вторую дырку расковырять. Разрешаю. Не бойся. Так она в глаза смотреть не будет.
Оля задергалась, замычала, но сильные руки прижали ее к земле, чуть не придушив от усердия. В полуобморочном состоянии она почувствовала, как что-то вяло прикасается к коже ее бедер, потом наливается и поднимается выше. Второй насильник скользнул в разорванную плоть легко, почти не причинив боли, но Оле уже было все равно: она потеряла сознание от недостатка воздуха.
Второй раз она очнулась от неприятного ощущения: ей казалось, будто сотни маленьких существ бегают по телу, оставляя жгучую боль. Она открыла глаза: летнее солнце уже поднялось над горизонтом и мгновенно ослепило. Дышать стало легче. Оля подняла по-прежнему связанные руки — кляп исчез.
Читайте также: